1 марта стало известно, что журналист «Дождя» попал в полицию после того, как на него донес волонтер. Этого волонтера зовут Евгений Бакало: когда-то он хотел, чтобы Россия «шла на Запад», теперь учит украинских детей его презирать. «Холод» рассказывает, как в Бакало одновременно уживаются любовь и ненависть к людям.
«Техникум кончила, и меня [назначили] мастером училища в 16 лет», — рассказывает пожилая женщина по имени Алла, живущая в Северодонецке. В коротком видео, записанном волонтерами, она, сидя с баяном в руках, вспоминает свою советскую молодость и рассказывает, какие хорошие «девки»-ученицы у нее были из Белгородской области.
«Вот такие девки вам передали посылку», — смеется в ответ волонтер за кадром. Женщина запевает романс «Отцвели уж давно хризантемы в саду».
На следующих кадрах волонтеры выгружают коробки с продуктами, лекарствами и другой гуманитарной помощью на фоне руин домов. Видны сгоревшие остатки бронетехники. Российская армия оккупировала Северодонецк в конце июня. За несколько месяцев боев большинство зданий в городе были разрушены, а большая часть жителей уехали.
Волонтера, который ее снимает, зовут Евгений Бакало. Ему 51 год, раньше он помогал детям-сиротам, а с 2014 года возит гуманитарную помощь пострадавшим от войны.
Бакало — украинская фамилия. Евгений говорит, что его предки — из гоголевских мест: до отмены крепостничества жили в деревне Бакаловка под Миргородом в Полтавской области Украины, а затем переселились в Кыргызстан. Однако себя Бакало считает русским, а в существование украинцев как этноса не верит: «Мы один народ». Суверенного государства Украина, по его мнению, тоже нет: «Проект Ленина был неудачным. Все, пора его закрывать».
На Запад
«Я сейчас в списках “Миротворца” (украинский сайт с базой людей, которых авторы ресурса считают преступниками. — Прим. “Холода”). Наверное, это признак порядочного человека», — рассказывает Евгений Бакало «Холоду».
Почти 30 лет назад «порядочных людей» Бакало представлял иначе. «Я восхищался подвигом ребят», — вспоминает он, как в августе 1991 года следил за событиями у Белого дома. Тогда в центре Москвы собрались десятки тысяч сторонников демократических реформ, которые осудили попытку захвата власти со стороны ГКЧП. Двадцатилетний Бакало тоже был против «путчистов» — и обрадовался, когда они потерпели поражение: «Вот они хотят восстановить [СССР], а мы же идем на Запад, к мировым ценностям».
К тому моменту Бакало уже успел поучиться в Томске и вернуться в родной Бишкек. Через год, в 1992-м, ему пришлось окончательно переехать в Россию — на этот раз в Белгород: «В Киргизии начались “майданы”, был национализм, в общем, ничего хорошего (в первой половине 1990-х русское население массово покидало Кыргызстан. Одной из главных причин миграции была этническая дискриминация. — Прим. “Холода”)».
В Белгороде Бакало получил второе образование, поработал на радио «Европа Плюс» и открыл бизнес — собственное рекламное агентство «Арлекин». В нулевых он, как и мечтал, шел на Запад: первым привез в Центральное Черноземье известное во всем мире шоу рекламных роликов «Ночь пожирателей рекламы» и организовывал показы популярного европейского фестиваля «Каннские львы».
А вот с «мировыми ценностями» не сложилось, они стали «напрягать» Бакало. В начале 2000-х он хотел побывать в США и подавал документы на программу студенческого обмена Work and Travel, но получил отказ. Теперь он считает, что ему повезло: «Все, кто прошел эту программу, приезжали переформатированные. Они смотрели только на Запад».
Сам Бакало начал смотреть на Восток: теперь он ориентируется на Китай и ностальгирует по Советскому Союзу. Он пересказывает слова своего «сиднейского друга-миллионера», который, по его словам, имеет четыре паспорта и знает восемь языков: «Есть две страны, где должны жить мои дети, — это Россия и Китай. Это единственные страны, в которых уважают стариков, законы, где можно получить нормальное образование. Чтобы дети не росли с мыслью: “А может, мне поменять пол?“ Я не хочу, чтобы мои дети стали пидарасами».
Мой окоп, мой блиндаж
В конце 2000-х Бакало увлекся благотворительностью. «Сперва у меня были просто дети — всякие слеты, лагеря, православный лагерь с детками-инвалидами», — вспоминает он. А в 2014 году, когда в Белгородскую область начали массово приезжать спасающиеся от боевых действий жители восточных областей Украины, Бакало стал ездить в Донбасс.
С начала полномасштабного вторжения вместе с другими волонтерами он собирает заявки на продукты, лекарства и другие вещи, закупает их и отвозит на оккупированные территории Украины.
«За ленточку» — так волонтеры называют свои поездки — Бакало берет с собой и 29-летнего сына Дмитрия. Месяц назад Дмитрий запустил на платформе «Дзен» канал, в котором публикует видео из этих поездок.
— А что бы вы хотели передать в Киев? — спрашивает Евгений Бакало женщину в белой шапке.
— В первую очередь властям — чтобы одумались и прекратили это все безобразие, — отвечает она.
Больше всего Бакало нравится агитационная часть работы. «Это мой окоп, мой блиндаж. Я этого не скрываю», — говорит он. И уточняет: «Я работаю по деткам. Это школы, интернаты, детские дома, где папы погибли или воюют… Главное — образование, спорт, досуг и воспитание».
Евгений рассказывает, что пытается «направить на путь истинный» «пролиберальную молодежь». Для этого он встречается со школьниками и студентами в России и на оккупированных территориях.
«Пролиберальная девочка встает и говорит, что Россия — агрессор, — рассказывает Бакало. — [Отвечаю:] давай обсудим не 24 февраля 2022 года, а что ему предшествовало. Почему страна [Украина], которая в начале 1990-х была экономически сильной, теперь хуже Гарлема? [В Украину] сейчас сливают все грязное — оружие, боевиков». Евгений утверждает, что в Украине «процветает наркомания»: в Северодонецке местные жители якобы показали ему позиции одного из украинских подразделений, а там «десятками лежали шприцы, какое-то варево делали».
Бакало говорит, что ему удалось переубедить многих оппонентов: «На борту моего штурмовика уже есть звездочки». Против тех, кто с ним не согласен, он иногда использует не только вербальные методы.
Покошмарить врагов
8 февраля 2023 года машина, в которой оператор телеканала «Дождь» Арден Аркман ехал снимать репортаж о жизни приграничных областей во время войны, остановилась, не доехав до места назначения. За рулем сидел Евгений Бакало — он вышел из автомобиля, попросив Аркмана немного подождать. Отойдя в сторону, Бакало позвонил кому-то из своих знакомых.
«Это, короче, с “Дождя” корреспонденты. Вражеские, короче, наши. Петухи. Набери на пост, [пусть спросят,] где разрешение на приграничную зону. <…> Короче, надо их покошмарить. Остановить и проверить документы, пропуски-мопуски», — услышал в наушниках сидевший в машине Аркман. По дороге журналист брал у Бакало интервью и не успел выключить петличный микрофон. Доснять репортаж Аркман так и не смог, вскоре журналиста задержала полиция.
«Мне сказали стереть все данные [с камеры]. И флешка, и камера находились у них. Где-то три часа я не видел, что с ними делали. Все это время я сидел в комнатке, где напротив меня был охранник с направленным [на меня] автоматом», — рассказывал оператор. Он уверен, что Евгений Бакало изначально «был в сговоре» с силовиками.
Аркман вышел на Бакало через других волонтеров: Евгений обещал отвезти журналиста в приграничное село. Пропуска от пограничного управления ФСБ, который необходим всем, кто сейчас въезжает в область, у Ардена с собой не было: вместо того чтобы выдать документ на руки, сотрудники, вероятно специально, отправили его по адресу прописки. «Я седьмого февраля предупредил его, что пропуск мне не отдали на руки, и он, усмехнувшись, ответил: “Так и знал, но это не проблема, провезу безопасно”», — вспоминает Аркман.
Евгений уверен, что все сделал правильно, потому что «“Дождь” — это враг».
«Десятый круг»
Когда началась война, Юлия Немчинова осталась в Белгородской области одна, без мужа. В Россию они переехали из Харькова в 2014 году, но незадолго до 24 февраля ее муж поехал в Украину, чтобы навестить отца, который сильно заболел. Вскоре отец умер, но покинуть Харьков муж Немчиновой не смог из-за боевых действий. На несколько месяцев супруги оказались по разные стороны фронта, и Юлия, чтобы не сойти с ума от ужаса и неизвестности, решила занять себя помощью беженцам. Так она познакомилась с Евгением Бакало.
«Бакало сказал, что у него в телеграме есть чат [“Десятый круг”] и мы можем координировать свои действия в нем, — рассказывает Немчинова “Холоду”. — Там было около 50 подписчиков. Это вся его заслуга». За следующие полгода к чату присоединилось более пяти тысяч человек — Немчинова говорит, что это произошло благодаря ей. По ее словам, к осени 2022 года благодаря «Десятому кругу» гуманитарную помощь получили около полутора тысяч семей: «Бакало появлялся раз в месяц. Мог помочь разгрузить машину, адресную помощь отвезти. Каких-то его заслуг как руководителя или организатора не было». В сентябре в чате случился конфликт из-за того, что Бакало в телесюжете (сейчас он удален, но сохранился пересказ) «присвоил себе заслуги других волонтеров». Тогда Бакало удалил Немчинову из чата. Ей и ее товарищам пришлось завести новый.
Вскоре волонтерку исключили и из другой благотворительной организации — «Путь в будущее». Немчинова называет инцидент «рейдерским захватом» и связывает его с тем, что руководители организации снимали с расчетного счета спонсорские деньги, а она это обнаружила. Сразу после ухода Немчиновой создатели объединились с Евгением Бакало.
«Они специально это сделали, понимая, что у меня с ним был конфликт», — уверена Немчинова. Бакало обвинил Юлию в «недобросовестных действиях». Он не доверяет Немчиновой из-за того, что она недостаточно активно поддерживает войну и «не может никак определиться, под каким она флагом»: например, не готова раздавать помощь под российским триколором и другой символикой. «Она на всех видео кричит: мы никто, — возмущается Бакало. — Никто — это радужный флаг. Вот эта версия ЛГБТ в нашей работе неприемлема».
Пытать тушенкой
«Переубеждать» Бакало пытается не только россиян, но и украинцев.
«Привозим помощь, и вдруг ребенок проговорился, что папа воюет и “бьет москалей”, — рассказывает он. — Мама его в легком шоке, что теперь будет. Ничего вам не будет. Мы один народ. Мы помогаем всем. Наша задача — помочь вам пережить это время, дождаться папу и рассказать ему, как эти клятые русские пытают вас тушенкой».
Скоро Бакало снова собирается на оккупированные территории — в Северодонецк. Он повезет груз для детского досугового центра в ДК строителей, который уцелел во время боев, а на блокпостах, как обычно, раздаст военным шоколадки и сигареты.
Бакало говорит, что в городе осталось «хорошо если 10 тысяч жителей» — из 112 тысяч. Есть три школьных класса, по 12 учеников в каждом. «Наша задача была — организовать кружки», — поясняет Бакало. Одну из комнат в ДК отапливают тепловыми пушками, в ней открыли танцевальный класс и дважды в неделю показывают кино. Администрация планирует создать кружок рисования и открыть шахматный клуб.
Но ведь если бы Россия не начала войну, в Северодонецке по-прежнему жили бы 112 тысяч человек и им не нужна была бы «гуманитарка»? Бакало отвечает не раздумывая: «Не было бы так всегда. Украину подогревали. Накачивали. Еще с недобитых бандеровских времен». Бакало уверен, что Киев сам виноват, потому что «посчитал жителей восточной Украины людьми второго сорта». В доказательство своих слов Евгений вспоминает, как в 1986 году, 15-летним школьником, ездил в «русский город Одесса» — и там «все было только по-украински», а не дублировалось на двух языках, как в его родном Кыргызстане.
***
«Только не стоит передергивать карты. Уже вижу ухмылку ваших заказчиков», — продолжает Евгений. Чтобы снять все вопросы, Бакало предлагает корреспонденту «Холода» поехать с ним «за ленточку». И присылает в телеграме фотографию памятника «Сердце Северодонецка», а с ней — два коротких видео. На одном житель оккупированного Рубежного рассказывает, что Украина в городе ничего не построила, а бойцы ВСУ занимали позиции в жилых домах.
На другом — девочка-подросток из того же Рубежного, глядя в камеру, читает отрывки из стихотворения Константина Симонова, в оригинале посвященное вторгшимся в Советский Союз немцам:
Так убей фашиста, чтоб он, А не ты на земле лежал, Не в твоем дому чтобы стон, А в его по мертвым стоял. Так убей же хоть одного! Так убей же его скорей! Сколько раз увидишь его, Столько раз его и убей!
