Весь мир зачитывается мемуарами британского принца Гарри. За несколько дней после выхода было продано более полутора миллионов экземпляров. Читатели обсуждают, как герцог Сассекский употряблял наркотики, убивал в Афганистане, терял девственность, страдал после гибели матери — принцессы Дианы. Искусствовед, критик Зинаида Пронченко изучила 600-страничную книгу воспоминаний и считает, что самая большая трагедия королевской семьи — это наше к ней внимание.
Чтобы не пропускать главные материалы «Холода», подпишитесь на наш инстаграм и телеграм.
Книга воспоминаний принца Гарри, герцога Сассекского, «Запасной» предварена эпиграфом, печальными строками Уильяма Фолкнера: «Прошлое никогда не умирает и даже не проходит», а заканчивается аллегорической историей про колибри, запорхнувшей в гости к автору, который желает прелестной птичке свободного полета. После этого пересахаренного финала следует длинный список благодарностей. Значительное место в нем занимают имена психотерапевтов и врачей самого разного профиля.
Даже не очень вдумчивый читатель незамедлительно сделает вывод: вся наша жизнь — побег из клетки детских травм, нанесенных, разумеется, близкими родственниками. Первая остановка на пути беглеца — кабинет специалиста, чистилище, где разбираются со своими обидами и страхами, буквально чистят перышки. Вторая и для простых смертных последняя — итоговый приют, этакий лимб — взрослое существование, отягощенное знанием, что в рай не пустят. Ибо рая нет, но есть покой и воля. Для особ королевских кровей, однако, существует и третья остановка — шоу Опры Уинфри или издательство Penguin Random House. Не рай, конечно, а джекпот. Высокие рейтинги, высокие продажи, возвышающий обман, что только версия беглеца и является единственно верной.
С другой стороны, жизнь прожить — не гольф-поле перейти. Даже если погожим августовским вечером 1997 года ты ложишься в уютную постель, расположенную в чертогах легендарного замка Балморал, разбудить тебя может не пение райских птиц, а отец — с новостью о гибели твоей матери: «Попала в аварию, ударилась головой, didn’t make it». Разбудить и уйти в темень бесконечных коридоров, оставив тебя наедине с ужасом новой реальности до завтрака, а вообще-то, навсегда. Чем не отправная точка для автобиографии, учитывая, что тебе сильно за 30 и ты больше не хочешь мириться со своей долей принца, вечно улыбающегося и приветствующего поданных, признательных за абсолютную, нечеловеческую тишину в ответ на любые удары судьбы.
Основная претензия литературных и доморощенных критиков к Гарри и Меган — сам факт откровений, неважно уже в какую форму облеченных: громоздкие мемуары, деловой подкаст, слезоточивое интервью. Можно издеваться над смешением жанров в рамках одного предложения: вот Гарри жалуется, что отморозил себе детородный орган во время путешествия на Северный полюс, вот Гарри радуется, что от обморожения исцеляет крем марки Elizabeth Arden — тот же, что наносила на губы принцесса Диана, — вот тень матери Гамлета маячит рядом с пенисом Гамлета — ну правда же, стилистически никуда не годится.
А по сути?
Решивший жить своим (пусть, может быть, и невеликим) умом, человек объясняет мотивы совершенного поступка, потому что считает — перед нацией по-прежнему надо держать отчет. Но нация, а вместе с ней и целый мир почему-то предпочитают отчету невозмутимое лицо, с каким обычно оглашаются сухие пресс-релизы Букингемского дворца. Принцы и принцессы должны улыбаться — это основополагающий принцип королевского бытия. Мы — подглядываем, они — стоят навытяжку.
Чтобы принять как данность чужие привилегии, вроде ничем не заслуженные, людям хочется верить, что там за оградой, на балконе дворца, стоят не такие же, как они, а наделенные Богом властью. Править могут, но права не имеют — чувствовать боль и тем паче ее показывать. Из всех глаголов-исключений — «смотреть», «видеть», «дышать», «слышать», «ненавидеть» — главный для членов королевской семьи — «терпеть». Пока впереди не покажется парижский туннель Альма, через который Гарри попросил его провезти на скорости 105 километров в час — почти 20 лет спустя после той августовской ночи, кажется, закончившейся в его жизни только с появлением Меган.
Наивно? Так и на суперобложке трогательное ч/б фото с Дианой, не оставляющее никаких сомнений насчет содержания. Маленький мальчик потерял маму и, хоть и вырос в лысеющего по семейной традиции мужчину, продолжал маму повсюду искать. В каждой девушке, в каждом друге, в отце и брате, даже в телохранителе. А нашел в разведенной актрисе невеликого телесериала, объявленной почти всеми без исключения злой мачехой, движимой якобы корыстью и тщеславием.
А если и правда корыстная и тщеславная, то всем остальным какое дело? Веками люди под балконом становились свидетелями того, что на балконе тоже люди — отрекшиеся от престола ради любви или позабывшие про аристократическую честь ради телефонного разговора с возлюбленной. Что отличает принца Гарри от принца Чарльза, желавшего стать гигиеническим тампоном (В 1992 году в распоряжении журналистов оказалась запись телефонного разговора принца Чарльза с Камиллой Паркер Боулз, в котором наследник престола сообщал возлюбленной, что хотел бы «жить внутри ее брюк» и не отказался бы стать тампоном внутри нее. — Прим. «Холода»), или, не дай бог, принца Эндрю, обвиненного в изнасиловании несовершеннолетней? Вот, именно простота, что хуже воровства согласно «общепринятой» морали. А так-то любому охота, чтоб его величали хорошим человеком.
Но и этой претензии лишены злосчастные мемуары. Через страницу Гарри расписывается в своей посредственности. Старался учиться, сражаться, познавать мир, расти духовно. Ничего не вышло. Стихов наизусть почти не помнит, в точных материях не силен, неплохо стреляет — на охоте и по талибам, — а лучше бы не. Ведь гордиться талантами к убийству даже в патриотических целях никому не пристало. Зачем автор делится перечнем своих жертв на войне? Из обескураживающей честности или возмутительной глупости? Просто потому что и это тоже было в его жизни и это тоже, как нас предупреждали в эпиграфе, никуда не делось, не прошло.
Самое волнительное для глотателя газетных сплетен — размышления об отношениях с отцом и братом. Гарри упрекает их в беспочвенной ревности. Уильям и Чарльз с первых дней беспокоились, что Меган станет новой Дианой. Что у трагически оборвавшейся сказки про королеву сердец появится продолжение, фанфик по мотивам «Короны» и «Форс-мажоров». Этой перспективе завистливые родственники всячески препятствовали. Чарльз жадничал и грозил отказать в довольствии. Уильям попрекал за войну с прессой. Кейт с Камиллой просто поджимали губы. Читать это не то что неприятно, а неловко, как сборник анекдотов про зятя и тещу, что продают в пригородных электричках.
Что делать, если и семейство Виндзоров, не появляясь на кухне, давно погрязло в кухонных дрязгах? Революцию? Уже пробовали, без толку. Тогда, может, абстиненция публики? На это не хватает силы воли.
Кто виноват, что прошлое никогда не проходит, а человек, будь то принц или нищий, всегда звучит и выглядит жалко? Природа? Привычка? Меган Маркл? Красота в глазах смотрящего. Поэтому не иди и не смотри.
Мнение автора может не совпадать с мнением редакции.
