Ты людям помогаешь, а они поддерживают войну

История Геннадия Бондаренко — учителя с острова Шикотан, на которого донесли четыре раза

В конце марта на 53-летнего учителя химии и биологии из села Малокурильское на острове Шикотан Геннадия Бондаренко составили четыре административных протокола о дискредитации Вооруженных сил РФ. В основу обвинения легли слова его коллег-учителей, учеников восьмого класса, а также сотрудников местной администрации. «Холод» рассказывает историю учителя, который искал поддержки среди коллег, когда его родное село в Украине разбомбили, а вместо этого вынужден был уволиться из школы спустя почти 30 лет работы.

19 марта после того, как у него закончились уроки, Геннадий Бондаренко, преподававший химию и биологию в селе на курильском острове Шикотан, сидел за рабочим компьютером и смотрел ленту новостей. В одном из украинских СМИ он прочитал, что российские войска обстреляли из установок «Смерч» село Киенка в Черниговской области. 

Это название было хорошо знакомо Бондаренко — в Киенке он родился в 1969 году, там до сих пор живут его родители. Сам Бондаренко еще в середине 1990-х, закончив университет в Киеве, приехал на Шикотан вместе со студенческим отрядом. В 1993-м ему предложили устроиться в местную школу, но он решил, что найдет работу в Украине. Какое-то время он проработал в Славутиче, городке в 60 километрах от Чернобыля, в химической лаборатории на очистных сооружениях, а когда в 1994 году на острове Шикотан случилось землетрясение, решил, что хочет приехать восстанавливать остров. В следующем году Бондаренко вернулся туда окончательно и устроился работать учителем в местную школу. 

Несмотря на расстояние, связь Бондаренко с семьей поддерживал и на родине бывал регулярно. По его словам, он до последнего не верил, что Россия начнет войну с Украиной — и говорил об этом родителям. Когда они созвонились 26 февраля, над Киенкой уже летали ракеты. У пожилого отца учителя случился микроинсульт — из-за этого он не не мог спуститься в погреб во время обстрелов.

В новости об обстреле родного села Бондаренко были и фотографии. «Заборов нет, сараев нет, корни деревьев вырваны, — вспоминает учитель. — Начал смотреть в телефоне, когда мои были на связи, увидел, что вечером предыдущего дня. Я подумал, что если дома так пострадали, то никакой погреб бы не сохранился».

В этот момент Бондаренко, по его словам, «был в таком состоянии, что ему надо было с кем-то поговорить». Учитель зашел к коллеге, физруку Вячеславу Морозу, и позвал его к себе в кабинет, чтобы показать фотографии. «Я говорю ему: “Смотрите, что сделали с моим селом”». В этот момент к ним зашла завуч Ирина Илларионова, которая в самом начале войны советовалась с Бондаренко, не стоит ли убрать флаги США из кабинета английского языка. «Она так игриво говорит: “А что это вы тут смотрите, а что это у вас тут интересного?”», — вспоминает учитель. В этот момент он не выдержал и начал кричать, в порыве гнева «ткнул» стул, который упал с парты, а еще «нецензурно выразился о гражданине Путине». 

Илларионова молча вышла из кабинета. В следующий раз Бондаренко вспомнил об этой ссоре, когда прочитал о ней в полицейском протоколе о «дискредитации» российской армии.

Из протокола: «Бондаренко Г.М. при учителе физической культуры Мороз В.Н. и заместителе директора МБОУ “СОШ с. Малокурильское” Илларионовой И.М. сказал, что “нам всем “промыли” мозги», “ваш “д…..б” Путин сделал все это”, тем самым Бондаренко исказил и дискредитировал действия по использованию ВС РФ, которые используются за пределами территорий РФ на основе общепризнанных принципов и норм». 

Орфография и пунктуация протоколов сохранены.

«Вы считаете правильным, что нужно убить моих родителей?»

До войны у Геннадия Бондаренко конфликтов с коллегами не было. В гости к другим учителям Бондаренко никогда не ходил, но если кто-то просил помочь — помогал. «Завуч Илларионова, бывает, звонит и просит прийти то кран починить, то канализацию», — вспоминает он. На огороде Бондаренко выращивал морковь и угощал ей коллег: «Директору носил, Илларионовой, [учителю обществознания Анастасии] Серебряной». 

То, что произошло в марте, Бондаренко называет «чистой политикой». В один из дней — это было уже после бомбардировки Киенки — учитель увидел из окна школы, что во дворе стоит автомобиль, на капоте которого наклеена буква Z. Приглядевшись, он понял, что это машина учительницы географии Марины Золотаревой, которую он помогал ей купить. Выйдя из школы, он встретил подругу Золотаревой, Серебряную. «“Скажите своей подруге, чтобы она сняла букву Z, а то у меня такая злость на эту букву, что я сейчас могу и кирпичом в стекло бросить”, — приводит свои слова Бондаренко. — Она сказала: “Хорошо” — и ушла». 

Когда Бондаренко был уже дома, Золотарева ему позвонила, но трубку он брать не стал — решил поговорить лично на следующий день. «Я зашел к ней в кабинет и говорю: “Марина Николаевна, вот вы знаете, что с моим селом сделали? До руин разбомбили. И вы считаете, что это правильно? Вы считаете правильным, что нужно убивать моих родителей, мою сестру?”. А она мне отвечает: “Это мое личное мнение”», — рассказывает Бондаренко. Учитель вновь не сдержался, ударил кулаком по стулу и вышел из кабинета.

Ситуация с автомобилем позже была зафиксирована полицейскими во втором протоколе против Бондаренко.

Из протокола: «Бондаренко Г.М. при учителе географии М.Н. Золотаревой сказал, что “она не понимает значение буквы “Z” наклеенной на ее автомобиле, российское телевидение и СМИ “промывают” мозги и “зомбируют” население”, “с 24.02.2022 г. его родители проживающие на Украине, находятся сейчас в подвале на протяжении длительного времени, так как их бомбят русские войска”, тем самым Бондаренко Г.М. исказил и дискредитировал действия по использованию ВС РФ, которые используются за пределами территорий РФ на основе общепризнанных принципов и норм».

Бондаренко объясняет, почему он так разозлился. В 2019 году Анастасия Серебряная попросила у него взаймы 20 тысяч рублей. Оказалось, что эти деньги нужны для того, чтобы Марина Золотарева смогла приехать на Шикотан и устроиться работать в школу. Через некоторое время Серебряная опять попросила занять деньги для Золотаревой — уже 250 тысяч рублей, чтобы помочь лечить рак у кого-то из родственников учительницы. «Ты когда людям помогаешь, а потом к ним приходишь и говоришь, что твое село разбомбили… А они это поддерживают и говорят: “Это мое личное мнение”, — объясняет Бондаренко. — Поэтому я тогда не сдержался и ударил кулаком по столу».

«Холод» связался с Мариной Золотаревой, чтобы узнать, как ее слова оказались в административном протоколе. «Все это было сделано следственными органами, я больше ни о чем говорить не буду. Я единственное скажу, что Геннадий Михайлович сам создал эту ситуацию, и я никогда к нему плохо не относилась. О чем сейчас говорить?» — сказала учительница. Когда в переписке «Холод» еще раз попытался уточнить у Золотаревой, знает ли она о том, что после ее слов Бондаренко обвинили в дискредитации российской армии, Золотарева пообещала передать данные корреспондента «Холода» в Следственный комитет. «Я посмотрела и ознакомилась с родом вашей деятельности, поняла, в каком правовом поле вы работаете, — добавила учительница. — Мне все понятно. Жить на территории Российской Федерации мало. Нужно любить свою страну и быть поистине гражданином. Я желаю вам удачи, и с тем посылом, с которым вы обижаете мою страну, думаю, это не ваша земля».

Ты людям помогаешь, а они поддерживают войну

«Психиатр выяснит, почему вы буяните»

До конца марта Геннадий Бондаренко не мог связаться со своими родственниками – из-за бомбардировок у них не было связи. О том, что его мать, отец и сестра живы и не пострадали, он узнал позже от племянницы, которая смогла эвакуироваться.

В день, когда Бондаренко накричал на Золотареву, у него потребовали объяснений глава администрации острова Сергей Усов и его подчиненный Игорь Кострюков — они специально приехали для этого в школу. «Я им говорю: “Ну а как здесь можно относиться, если мое село разбомбили, я никакой информации о своих родных не знаю. А люди клеят буквы Z и радуются”», – рассказывает Бондаренко. По его словам, они начали обсуждать ситуацию в Украине, и Усов рассказал, что у него убили родственника в Донбассе.

Бондаренко также показал сотрудникам администрации фотографии своего разрушенного села, о чем потом пожалел, — за это на него тоже составили административный протокол.

Из протокола: «Бондаренко Г.М. при начальнике отдела местного самоуправления о.Шикотан Усове С.М., специалисте отдела местного самоуправления о.Шикотан Кострюкове И.В. и директоре МБОУ “СОШ с. Малокурильское” Хромченковой А.О. сказал, что “у него на Украине в Черниговской области проживают родители, что российские военные обстреливают поселок на Украине, где они живут”, демонстрировал на своем мобильном телефоне фото воронки от взрыва и утверждал, что это сделали российские военные на Украине во время спецоперации, проводимой на Украине с 24.02.2022 г. ВС РФ, обвинял телевидение и СМИ РФ, что они искажают действительность и “промывают” мозги населению”, тем самым Бондаренко Г.М. исказил и дискредитировал действия по использованию ВС РФ, которые используются за пределами территорий РФ на основе общепринятых принципов и норм».

В тот день, 23 марта, сотрудники администрации и директор школы Анна Хромченкова убедили Геннадия Бондаренко, что ему нужно «успокоиться» и взять отпуск до 3 апреля. А когда он вернулся домой, к нему приехали полицейские.

Учитель решил не открывать дверь: «Полтора часа они ломились. Один в дверь стучит, другой снежками в окно кидает. Участковый ключ к двери пытался подобрать». Полицейские уехали, но спустя некоторое время Бондаренко позвонили его знакомые и уговорили позвонить начальнику полиции Александру Дулину и «просто поговорить». После этого разговора Бондаренко согласился встретиться с полицейским. Когда учитель вышел из дома, он увидел, что рядом с Дулиным стоит неизвестный ему человек — «плечистенький парнишка с короткой стрижкой», представившийся сотрудником отдела образования Южно-Курильского городского округа. 

«Мы начали с ними разговаривать на политические темы. Я говорю: “Что, 1937 год возвращается у нас? Почему человек не может выразить свое мнение?”» — рассказывает Бондаренко. В результате они договорились поехать в отделение полиции. Учитель объясняет, почему он на это согласился: «Когда ты с полицейскими имел какие-то контакты, ты понимаешь, как они работают. А если ты с ними не сталкивался, [как я, то не ожидаешь ничего плохого]… Тем более, что начальника полиции я знаю хорошо».

Когда они втроем сели в машину, Бондаренко заметил, что едут они в сторону больницы, а не полицейского участка. «Я спрашиваю: “Куда мы едем?”, а они отвечают: “Мы еще к доктору-психиатру заедем, он тоже хочет с вами поговорить, почему вы буяните”», — рассказывает он. Психиатром оказался еще один знакомый Бондаренко — Виктор Усиченко, с которым он ездил по работе вместе со школьниками в Японию. Психиатр спрашивал, «не слышит ли он голоса, не гонится ли за ним никто». После опроса Бондаренко с сопровождающими наконец поехал в участок — причем Усиченко поехал с ними.

Там человек, который сначала представился сотрудником образования, начал писать протокол. «Я выкручивался-выкручивался, как только мог. Доктор еще начал на меня наезжать, что если я так и дальше буду, то на полгода поеду в желтый дом на лечение, — вспоминает Геннадий Бондаренко. — По минимуму я им рассказал, сглаживая углы. Потом этот парниша попросил мой телефон: “Я хочу посмотреть, может, вы там где-то с экстремистами связаны”».

Как доносят в России

Правозащитники из ОВД-Инфо передали «Холоду» протоколы 107 административных дел, которые завели из-за доносов. Это лишь часть подобных историй. На конец июля в России возбуждено уже более 3000 административных дел за «дискредитацию». По оценкам правозащитников, около 10% из них основано на доносах.


Самый часто назначаемый штраф за «дискредитацию» армии РФ — 30 000 рублей. Размер варьируется от 15 до 50 000 рублей.

«Доказать человеку ничего невозможно, если он слушает российскую пропаганду»

В следующие дни около школы постоянно дежурила полицейская машина. Как выяснилось, сотрудники полиции опрашивали учителей и школьников. Бондаренко вспоминает, что директор школы говорила ему в те дни: «Я о вас рассказывала, какой вы хороший, как вы нам помогали, как угощали». После этого, как говорит Бондаренко, зашла Серебряная и спросила, как дела. Бондаренко сказал: «Плохо. Хуже не бывает». 

— А вы знаете, я сотрудникам говорила про вас самое хорошее, — отреагировала Серебряная. 

— Только этого мало и мне это уже не поможет, — ответил ей Бондаренко. 

Через несколько дней Бондаренко вновь вызвали в полицию — там он и узнал о том, что по рассказам коллег и учеников полицейские составили на него четыре административных протокола.

Из протокола: «Бондаренко Г.М. при учениках 8 “б” класса МБОУ “СОШ с. Малокурильское” сказал, что “буква “Z”, нанесенная на военную технику РФ, участвующую в настоящее время в спецоперации на территории Украины означает “Zieg Heil” и что так во времена Гитлера приветствовали друг друга фашисты”, так же сказал, что буква “Z”, нанесенная на военную технику вооруженных сил РФ, участвующих в настоящее время в спецоперации на территории Украины, означает “захватчики” и что Россия напала на Украину и развязала войну с ней, Россия бомбит города Украины, в связи с чем мирные жители Украины вынуждены сидеть в подвалах”, тем самым Бондаренко Г.М. исказил и дискредитировал действия по использованию ВС РФ, которые используются за пределами территорий РФ на основе общепринятых принципов и норм».

На заседание суда учитель не поехал — его дела рассматривал Южно-Курильский районный суд, который находится на другом острове. Через несколько дней участковый вручил ему постановление суда: 30 тысяч штрафа по каждому протоколу. По словам Бондаренко, сумма была для него не очень чувствительной — из-за надбавок за отдаленность региона в школе он получал 200 тысяч рублей в месяц.

«Мне знакомый говорил: “Что ты к адвокату не обратился?” — вспоминает Бондаренко. — А здесь система такая: если ты попал, никакой адвокат тебя не спасет, ничего не докажешь». Получив штрафы, Бондаренко решил уволиться из школы: «Я же в школе кулаком по столу стучал, а это считается аморальным поступком. Не хотел, чтобы по статье увольняли».

Чем дальше заниматься, Геннадий Бондаренко не знает. «У меня какие-то остались сбережения. У меня есть огород, — говорит он. — Была идея вернуться к родителям в Украину, но с 1 июля Украина ввела [для россиян] визы, и въехать с российским паспортом никак не получается. Была мысль куда-нибудь уехать из России. У меня двоюродный брат где-то в Латвии, но с ним нет контактов. Тем более, в Европе сейчас очень много беженцев с Украины. С работой напряженка». Поговорить по телефону с родителями впервые Бондаренко смог только в середине апреля. Родителям о ситуации в школе он решил пока не рассказывать.

Бондаренко думал, что никто в селе не будет с ним разговаривать, но, «когда пересекался с людьми, камней вслед не кидали». С коллегами, которые на него донесли, он больше не общался: «Доказать человеку [ничего] невозможно, если он слушает российскую пропаганду».

Поддержите тех, кому доверяете
«Холод» — свободное СМИ без цензуры. Мы работаем благодаря вашей поддержке.