Коллективная и личная ответственность за войну в Украине и преступления против мирных жителей — проблема не только политическая и историческая, но и философская. Философ Мария Секацкая объясняет, как можно с помощью простых логических операций выбраться из постоянного самобичевания.
Нападение России на Украину, бомбардировки мирных городов, расстрелы гражданского населения, убийства, изнасилования и издевательства, творимые российскими солдатами на оккупированной территории, ставят перед гражданами России вопрос о том, что делать дальше и как теперь жить. Особенно — перед теми гражданами России, которые до 24 февраля верили в европейское, свободное, демократическое будущее страны и посильно вносили в него свой вклад.
Естественная реакция на происходящее: гнев, отвращение, ярость и чувство вины. А кроме того, чувство полнейшего бессилия: что может сделать обычный гражданин, чье мнение давно уже не учитывается ни на выборах, ни в государственных СМИ? Тот, кто не может даже выйти на законный, разрешенный конституцией гражданский протест без риска быть избитым полицией или попасть в тюрьму?
Ощущение бессилия в настоящем порождает мысль о том, что и в прошлом действия граждан, не согласных с государством, ни на что не влияли. Пусть я выходила протестовать, переводила деньги оппозиционным и правозащитным организациям, подписывала какие-то петиции — что с того, ведь война все равно случилась? Какая разница, что именно я говорила и делала, если эти действия не предотвратили гуманитарную катастрофу в Мариуполе и военные преступления в Буче? Чего стоят наши усилия, когда история привела нас в мрачный и темный подвал, наполненный телами невинно убитых людей?
Эти вопросы могут показаться риторическими. Да: наши усилия ничего не стоили, европейский путь для России изначально был закрыт, случившееся — это суровая историческая неизбежность. На мой взгляд, это не так. Ответ на эти вопросы вовсе не очевиден. А размышлять о них — не пустое и бездушное разглагольствование перед лицом немыслимой трагедии. Наоборот.
Некоторые говорят, что война была неизбежна. Что только наивные глупцы могли верить, что президент России В.В. Путин прислушается к моральным, политическим, экономическим и вообще хоть каким-то рациональным доводам и отведет войска от границы после окончания учений. Что после 2014 года тотальная война России против Украины была лишь вопросом времени. Что события 2014 года были однозначно предопределены событиями начала 2000-х. И вообще: нынешняя катастрофа однозначно вытекает из предшествующей политико-экономической ситуации, а также всей истории России со времен татаро-монгольского ига.
Такие высказывания звучат мрачно и соответствуют настроению момента, но отнюдь не являются констатацией очевидного. Они подразумевают истинность определенного философского тезиса — тезиса о том, что только действительное возможно. Если что-то случилось, то по-иному и не могло быть. Этот тезис не обоснован фактами. Конечно, действительное возможно — это подтверждается тем, что оно случилось. Но на чем основывается утверждение, что не ставшее действительным всегда было невозможно? Что события не могли пойти по другому пути?
История представляет собой изучение того, что действительно произошло. И все же часто у нас возникает ощущение, что события могли развиваться иначе. Так это или нет — предмет дискуссий среди историков и философов. Я не буду приводить теоретические аргументы сторон, а просто предлагаю читателям подумать, могли ли они поступить иначе в какой-то момент. Выбрать другую работу, пойти учиться на другую специальность, купить другой подарок маме на день рождения? Если у вас возникает убеждение, что вы могли поступить иначе пусть даже при принятии самого маленького, несущественного, морально нейтрального решения, значит, вы полагаете, что не каждый поступок неизбежно следует из всей истории вашей жизни и внешних обстоятельств.
Если вы могли выбрать чай, а не кофе в столовой в свой рабочий перерыв, это значит, что не только действительное возможно. Что ваша личная история могла пойти по другому пути. Что в вашей жизни что-то могло быть иначе. А значит, нет принципиальных философских причин для того, чтобы отрицать, что в жизни целого государства могли реализоваться другие возможности, а не те, которые, к нашему ужасу, реализовались фактически.
Почему это важно? Потому что это позволяет приписать моральную ответственность тем, кто должен ее нести, и снять груз вины с тех, кто невиновен. Если считать, что война была неизбежна, то легко сделать один из двух выводов. Либо мы все виновны, потому что все, что делал любой из нас, было лишь маленьким звеном в огромной причинно-следственной цепи событий, ведущих к войне. Либо действия никого из нас вообще ни на что не влияют. Я рассказывала студентам про свободу воли и моральную ответственность, а война все равно случилась? Значит, либо мои лекции каким-то образом способствовали войне, либо вообще не имели никаких последствий. Какие-то граждане России лечили детей, пекли хлеб, строили дома и сажали деревья? К сожалению, все эти события каким-то таинственным образом вели к войне (или вообще ни на что не влияли).
Утверждение о том, что ничьи действия ни на что не влияли, очевидно абсурдно, ведь посаженные деревья выросли, испеченный хлеб был съеден, а дома построены — и в них кто-то живет со своими радостями и проблемами. Каждое действие рождает какие-то последствия, и не всегда их возможно предвидеть. Однако интуитивно ясно, что если бы какое-то действие не было совершено, то и последствия для будущего от несовершения этого действия были бы были иными, чем от его совершения. Если бы кто-то не посадил дерево, то оно бы не выросло. А если какое-то дерево было посажено и выросло, но затем было выкорчевано с корнем внезапным ураганом, то из этого не следует ни то, что ураган был неизбежен, ни то, что сажать деревья бессмысленно.
Не менее абсурдно и утверждение о том, что каждое действие вело к войне. Если 2 февраля 2002 года ровно в полдень кто-то перечислил деньги в благотворительный фонд, или выпил чашку кофе, или отложил томик Гегеля, не дочитав до конца, какие у нас основания считать, что этот поступок был необходимым, хоть и маленьким звеном на пути к сегодняшней катастрофе? Единственная причина так считать — это убеждение в истинности философского тезиса о том, что только действительное возможно. Но, как мы только что увидели, этот тезис опровергается нашими повседневными интуициями и не подтверждается историей. Наоборот, его часто отстаивают те, кто не хочет погружаться в изучение сложных и запутанных причин какого-нибудь конкретного события. В самом деле, если любое историческое событие было неизбежно, то его причина — вся предшествующая история человечества. Просто и ясно, вопрос закрыт.
При чем здесь все эти повседневные примеры, когда идет война? — может спросить моралист. Мой ответ таков: эта война не была неизбежна. У нее были конкретные причины, куда более близкие к нашему времени, чем татаро-монгольское иго и крепостное право. Большая часть этих причин — решения и действия нынешнего руководства России, а также тех военных и гражданских лиц, которые непосредственно принимают участие в происходящем. Тем временем большинство граждан России жили своей жизнью, совершали дурные, хорошие или морально нейтральные поступки, у которых были разнообразные последствия.
Ответственность каждого из нас состоит в том, что мы действительно сделали в прошлом, а не в том, что мы были частью единой и всеобъемлющей цепи событий, обрекающих всех нас на единственно возможное мрачное настоящее. Поэтому и ответственность за наше будущее тоже лежит на каждом из нас — с учетом тех объективных факторов, которые определяют, что именно мы можем сделать в сложившихся обстоятельствах. Это может быть немногое, но даже небольшое действие будет иметь вполне реальные и ощутимые последствия.
История не записана на извечных скрижалях, продиктованных абсолютным духом — она ежеминутно складывается из огромного множества наших индивидуальных поступков. И в это страшное время, как и в любое другое, только мы сами должны решать, какие именно поступки мы совершим.
Мария Секацкая — философ, кандидатка философских наук, научная сотрудница Университета Дюссельдорфа
Мнение автора может не совпадать с мнением редакции
Фото на обложке: Daniel Enchev, Flickr (CC BY-NC 2.0)
