27 сентября Демский районный суд в Уфе отказал МВД Башкортостана в иске к активистке Ольге Комлевой. МВД требовало, чтобы Комлева выплатила компенсацию в размере 1 106 008 рублей за внеурочную работу полицейских на митинге в поддержку Алексея Навального 31 января. Ольга Комлева защищала себя в суде сама, без юриста — и выиграла процесс. Спецкор «Холода» Ирина Щербакова поговорила с ней о том, как это случилось и почему она не боится полицейских.
За последние три митинга — в январе и в апреле, — меня задержали четыре раза.
Перед митингом 23 января — когда я просто поехала по делам в бизнес-центр на другом конце города. Ночь я провела в отделении полиции и на акцию даже не попала: в это время была на суде, где меня оштрафовали на 25 тысяч. А перед митингом 31 числа меня задержали сразу два раза. Сначала — за три дня [до акции], 28 января. Опять провела ночь в полиции, выписали в суде две административки. У меня несовершеннолетний ребёнок, и правилам КоАП меня не могут арестовывать, только штрафовать. И 31 января, прямо утром меня остановили возле дома.
У меня отобрали телефон, затолкали в машину, повезли в другую часть города, в отделение, где даже не дали в туалет сходить: «Пока не скажешь пароль от телефона, мы тебя не выпустим в туалет». Мне стало плохо в этом отделе — сахар поднялся, у меня диабет. Я скатилась на пол, лежала без сознания. Полицейские вызвали скорую, а из больницы меня забирал муж.
Полицейских я не боюсь — они приходят ко мне постоянно. Я поддерживаю Алексея Навального уже много лет. В 2019 году у меня дома был обыск — тогда полиция приходила к активистам по всей стране. Мне предъявили, что я являюсь свидетелем по уголовному делу. Якобы кто-то похитил 75 миллионов рублей в биткоинах. Вот они пришли ко мне домой, искать биткоины в одежде, шкафах, кастрюлях и карманах джинс. Забрали практически всю технику, жесткий диск компьютера, флэшки. Не вернули, пришлось самой восстанавливать. До сих пор у меня арестованы практически все счета в банках на сумму 75 миллионов рублей. В 2018 году меня задержали на митинге, после чего я подала жалобу в ЕСПЧ — подготовить ее помогла команда Навального. ЕСПЧ жалобу коммуницировал (принял к рассмотрению. — Прим. «Холода»).
В основном я в судах себя защищаю сама. В этом году, когда меня до скорой довели, я решила обжаловать все действия полиции, по всем задержаниям. У меня были к ним разные претензии: не давали еды, не пускали в туалет. Поэтому я подала восемь или девять исков по задержаниям, потом их объединили в четыре. Все мои иски к полиции судьи отказались принимать: «Ваши права не нарушались».
Я все обжаловала в Верховном суде, Верховный суд все определения суда отменил, обязал судей принять к рассмотрению иски. По этим искам судьи частично удовлетворили мои требования о компенсации морального ущерба — тут пять тысяч рублей, там пятнадцать. Я считаю, это победа: по крайней мере, решения в мою пользу. Сейчас в Верховном суде висят пятнадцать моих исков. Четыре жалобы ещё не рассмотрены, а в мою пользу решились 11: мне ни разу полностью не отказали.
В суды я начала ходить примерно с 2004 года, по работе. Я 22 года работаю риелтором, пять или шесть — кадастровым инженером: землю оформляю, межевые техпланы делаю. Когда моим клиентам отказывали органы опеки по сделкам, или нужно было разбираться с правом собственности на участки, в суды я ходила сама.
О том, что МВД республики Башкортостан хочет потребовать с меня компенсацию, я узнала в июне этого года от их юриста — я же с ними уже судилась. Всего ко мне сейчас предъявлено исков за митинги на четыре миллиона рублей. Шесть ко мне подали в сумме, от МВД и Росгвардии. Один из них я уже выиграла — на миллион сто тысяч.
Как написали представители МВД в этом иске: раз меня оштрафовал суд на 25 тысяч, то я – один из организаторов митингов. У меня, дескать, много подписчиков в фейсбуке, я пишу посты с призывами. МВД своего эксперта вызвали, тот дал справку: «Да, это призывы к митингу». И раз я организатор, то все — МВД пришлось вывести на улицу на этот митинг 472 полицейских, я должна компенсировать их работу. Эта цифра менялась. В справке МВД написали, что требуют с меня деньги за 472 полицейских, а в таблице расчёта — кому сколько выплатили за внеурочную работу, — был 471 человек.
Седьмого июля было первое заседание. К иску не приложили ни один документ, и поэтому я никак не могла защищаться: в деле просто ничего не было. А по закону они должны там расчет предоставить (ст. 131 по ГПК — к иску прикладывается расчет взыскиваемой суммы). Я заявляла отвод судье, заявляла ходатайства об истребовании документов разных. Какие-то судья отклонила, какие-то удовлетворила. Но даже там, где судья удовлетворила мои требования, МВД документы просто не предоставило. На прошлой неделе, вечером, у нас был суд, и они принесли все эти доказательства только в пятницу. Судья дала мне — буквально — выходные, чтобы со всем ознакомиться, и в понедельник в два часа назначила суд. Так что все выходные мы с мужем сидели и проверяли эти расчеты. Мой муж Вячеслав во всем меня поддерживает. Мы с ним эти дела вместе готовим. Он помогает составлять все таблицы, расчеты, часть документов готовит. Он занимался бухгалтерией, у него было свое предприятие, сейчас ведет мою бухгалтерию — так что хорошо разбирается в таких вопросах.
Сам суд назначили в понедельник, на два часа. К пяти вечера судья удалилась в совещательную комнату. На самом вынесении решения я не присутствовала: у меня была сделка назначена, я не могла остаться. Поэтому о том, чем кончилось, я узнала во вторник утром, прочитав на сайте суда, что в иске МВД отказано. И сильно удивилась. Конечно, я всегда надеюсь на лучший исход, но особой веры в то, что я выиграю процесс, у меня не было. Я не верила, что районный суд сразу может вынести решение в мою пользу.
Суды для меня — такая же работа, как в обычной жизни. Вот мне подали иск. Я вынуждена защищаться, выбора нет. МВД ставит меня в безвыходное положение.
При этом к абсурдности ситуации я давно привыкла. Когда меня в очередной раз задерживают, я запускаю прямой эфир — мои задержания набирают миллион просмотров. Полицейские стараются быть очень вежливыми. В последний раз подушку даже купили в отдел, когда опять меня на ночь оставили. «Вот, подушка у нас новая, пожалуйста». Не всегда полицейские действуют жестко.
Разговоры у нас всегда случаются примерно одинаковые. Я: «Вы действуете незаконно, задерживая меня». Полицейские мне отвечают: «Мы должны так сделать». «Ну что поделаешь, — отвечаю я, — я тоже должна буду на вас в суд подать».
В этом году меня оштрафовали на 206 тысяч рублей. Все штрафы я уже оплатила, помогли совершенно посторонние люди — их пожертвования покрыли эту сумму.
Не знаю, можно ли сказать, что я политически активна. Я просто не хочу, чтобы людей мучили. Когда людей пытают, и мы молчим, это неправильно, и я об этом говорю. Но я не иду никуда избираться, я просто защищаю свои права.
