Полгода назад 32-летний Игорь Нигматуллин из Петербурга бросил работу визажистом-консультантом и стал зарабатывать, публикуя видео на сайте Onlyfans. Это сервис, где авторы делятся фотографиями и видео с подписчиками, которые платят за это деньги. Спецкор «Холода» Мария Карпенко записала его рассказ о том, с какими стереотипами сталкивается мужчина, который зарабатывает на откровенных видео, что позволяет ему справляться с травлей в соцсетях и почему он готов мириться с тем, что некоторые карьерные перспективы для него теперь закрыты.
Прежде чем завести аккаунт на Onlyfans, я работал в известном косметическом бренде: был продажником, устраивал мастер-классы, представлял бренд, продвигал его в своем регионе. Параллельно я вел инстаграм, в котором выкладывал снимки, где позирую в том числе обнаженным. Фотографироваться — мое хобби: я кайфую от этого, умею это делать и люблю.
Но работа в корпорации подразумевает, что выделяться нельзя. В корпоративных условиях все должны быть как один, и если ты проявляешь индивидуальность — это проблема. Философия бренда, с которым я сотрудничал, — элегантность, нарочитая правильность, все такие воспитанные и утонченные. Но мне это всегда казалось слегка лицемерным. Я думаю, что, если хочешь продать продукт, ты должен быть привлекательным, сексуальным и смелым. То есть нужно выйти за рамки дозволенного. Я за рамки однозначно выходил — хотя бы из-за того, что приходил на работу в своей одежде, а не в дешевой китайской униформе. У меня были хорошие показатели, поэтому меня не увольняли.
Однако на работе мне много раз делали выговор за то, что я выкладываю ню-фотографии в соцсетях. Это было для работодателей очень неприятно. Пришлось завести отдельный профессиональный аккаунт, где я публиковал только то, что связано с работой. Но никому не была интересна рабочая сторона моей жизни, все клиенты подписывались на мой личный инстаграм — им было классно общаться со мной как с человеком, а не как с продавцом-консультантом. Претензии начальства за откровенный контент в соцсетях выслушивать было обидно, потому что я был хорошим сотрудником: ответственным, обязательным, исполнительным и приносящим деньги в компанию за счет своего образа. Зарплата была не настолько хороша, чтобы подчиняться многочисленным ограничениям и чувствовать себя мясом, а не индивидуальностью — и спустя четыре года работы, в октябре прошлого года, я уволился.
Профиль на Onlyfans я завел за месяц до увольнения, потому что в инстаграме очень много людей стали мне писать: «Ну скинь обнаженную фотку. Тебе жалко, что ли?». Меня это стало раздражать: почему я должен заниматься этими бессмысленными рассылками? Секса я не ищу. Но если люди так активно просят прислать фотографию члена, почему бы не начать это монетизировать?
Мне всегда было легко обнажаться. Во-первых, с самого детства я выступал на сцене — по образованию я пианист, учитель музыки, — и страха публики у меня нет. Во-вторых, наверное, какой-то внутренний эксгибиционизм избавляет меня от блоков и зажимов. Я никогда не испытывал чувства стыда за голое тело. Поэтому моральных терзаний перед тем, как начать продавать контент на Onlyfans, я не испытывал и психологически к этому никак себя не готовил. Я считаю, что в этом ничего плохого нет. В убийстве человека — есть. В унижении чьего-то достоинства — есть. В насилии любого рода — есть. А в эротике — нет. Потому что она никого не калечит.
Я обсудил эту идею со своим партнером, он отнесся к ней положительно. Партнера это тоже заводит — секса у нас теперь стало больше, он это принял, ему классно. Он, конечно, не распространяется о том, что видео с его участием продаются на Onlyfans, потому что работает на должности, с которой это не сочетается. Я стараюсь не показывать на видео его лицо, но все остальное — да.
Абсолютное большинство моих подписчиков — иностранцы: американцы, китайцы, европейцы. Этот сервис точно не для русских людей — им проще зайти в какой-нибудь телеграм-канал, где контент уже украден и публикуется бесплатно или за меньшие деньги. Русские среди моих подписчиков тоже есть, но мне уже несколько человек сказали, что одобрять подписку россиянам — это глупость: они часто воруют контент и перепродают его. Не знаю, были ли это русские подписчики, но недавно все, что было в моем аккаунте, украли и выложили в открытый доступ. Мне сочувствовали подписчики: «Боже, как жаль, тебя слили, ты, конечно, очень красивый, но так жаль!». А я не расстроился вообще. Когда начинаешь работать на Onlyfans, ты должен принять тот факт, что весь контент могут распространять без твоего ведома. И тебе однажды напишет какой-то человек: «Ах, я теперь знаю, как ты выглядишь без трусов». Или какая-нибудь троюродная тетя скажет: «Посмотрите, что сделал наш племянник».
Когда я был младше и впервые снялся в ню-фотосессии — невинной, красивой, все прикрыто, без похоти и страсти, — моментально нашлись родственники, которые стали писать моим бабушкам: «Посмотрите, чем занимается ваш внук, он пошел по наклонной». Но у меня нет близких отношений с теми родственниками, которые меня осуждают, моя жизнь от них не зависит, они ничем мне не помогали. У меня бедная семья, я зарабатываю сам с 21 года. Я сам себе режиссер и взрослый человек — чего и кого тут бояться?
Несколько лет назад Instagram заблокировал мой аккаунт. Контент там был достаточно невинным — просто профессиональные художественные фотографии, соответствующие цензурным ограничениям, об Onlyfans и более откровенных видео у меня тогда и мысли не было. Но однажды ссылку на этот аккаунт опубликовали в группах людей, нетерпимых к гомосексуалам. Мне стали писать женщины из разных регионов России: «Гори в аду! Ты человек, который развращает наших детей, как тебе только живется, как ты можешь по Земле ходить! То, что ты делаешь, это отвратительный разврат». Открываешь страницу этой женщины, там написано: «Мать счастливых ангелочков». А она шлет мне сообщения: «Чтоб ты сдох, мразь, чтоб тебя быстрее сожрали опарыши».
К тому моменту мне было уже 29 лет, и эти сообщения, если честно, меня не тронули вообще. Я привык. В школе у меня всегда были сложные отношения со сверстниками: я был ботаном-отличником, и помню времена, когда мне было страшно от того, что в моем окружении нет ни одного дружелюбно настроенного человека. Но мне повезло, что таким, какой я есть, меня приняла моя мама. Это сделало меня свободнее. Я узнал, что можно любить человека без каких-то условий — по умолчанию. Принятие себя подарило мне гармонию и спокойствие, умение принимать критику и спокойно к ней относиться.
В моей жизни часто бывает, что люди, которые, казалось бы, для меня важны, по разным причинам меня не принимают и уходят, и решение завести аккаунт на Onlyfans — одна из таких причин. Но я считаю, что такие люди — мусор. Сегодня они не приняли Onlyfans, завтра не приняли твои мысли о политике, послезавтра — еще о чем-то. Уверен, если бы мама была жива, она приняла бы и это мое решение.
Детей у меня не будет, поэтому вопрос о том, как объяснять им, чем я занимаюсь, передо мной не стоит. Но мне кажется, это примерно так же, как объяснять детям, что ты гей, что ты спишь с мужчинами. Ты просто говоришь: дети, дорогие мои, это просто секс, это нормально. Я ничего плохого не вижу в том, чтобы дети знали, что родители снимают себя на видео и продают это. Все занимаются сексом, все хотят секса, но одни почему-то предпочитают лицемерие и ханжество, а другие могут себе позволить получать удовольствие. Я думаю, предложи денег тем, кто травит людей за Onlyfans, и они скажут: «О, отлично, а я и не знал, что так можно, давайте я тоже буду телом торговать».
Onlyfans для меня — не основной доход, а карманные деньги: он приносит 10, максимум 20 тысяч рублей в месяц. У меня есть пассивный доход от недвижимости, а Onlyfans помогает закрыть какие-то мелкие кредиты, поэтому я его и держу. Но мужчин с эротическим контентом на этом сервисе очень много, и есть люди — например, те, кто профессионально занимается эскортом, — которые зарабатывают 3-4 тысячи долларов в месяц.
Я семейный человек и не занимаюсь сексом ни с кем, кроме своего партнера. Я понимаю, что моим подписчикам это надоедает: чтобы то, что ты снимаешь, хорошо продавалось, нужно постоянно удивлять. Люди, чей контент продается лучше всего, позволяют себе абсолютно все: есть, например, парень, который рассказывает историю любви к резиновой кукле, ходит с ней по ресторанам, а есть профессиональный сотрудник эскорта, который занимается сексом каждый раз с новым человеком. Но у меня есть рамки, и мне важно вести Onlyfans в удовольствие, а не подстраиваться под чьи-то запросы. Я даже не планирую съемки: если есть настроение, то что-то снимаю.
Не исключено, что когда-нибудь мне захочется заняться продвижением своего Onlyfans на более профессиональном уровне: я считаю, что подрасти на каком-то поприще — всегда неплохо. Риск в такой карьере только один: наше государство негативно относится к этому способу заработка. И, если ты оппозиционно настроенный человек, который ведет Onlyfans, это может стать поводом тебя посадить. Я не очень лоялен к нашей власти, и поэтому переживаю: достаточно вспомнить дело Юлии Цветковой, которую преследуют за рисунки вульвы. Но не могу сказать, что мне страшно — у меня просто есть чувство самосохранения.
Если бы у меня был хоть грамм доверия к нашей власти, я с удовольствием работал бы на какой-то традиционной работе и платил бы налоги, осознавая, что все это пойдет в дело. Но в России ты отчисляешь в пенсионный фонд огромные деньги, а фонд говорит — у вас накопилось 20 тысяч рублей. Какая мотивация пахать за эти копейки и при этом страдать? Я вот не люблю страдать. Если нравится гражданам нашей страны страдать — пожалуйста. Я же хочу прожить свою жизнь так, чтобы в ней было больше радости и кайфа.
Я понимаю, что меня теперь не возьмут работать на должности, где важен публичный образ. Но поскольку в публикации откровенных видео я не вижу ничего страшного, мне проще не работать в таких коллективах, где это будет неприемлемо, чем притворяться, что я весь правильный и положительный. Я не планирую быть президентом, точно не стану банковским сотрудником, не смогу представлять человека в суде. Но если я захочу, мне достаточно будет выращивать помидоры и продавать — и я буду счастлив.
