Сегодня в Головинском районном суде Москвы должно было состояться оглашение приговора по делу аспиранта МГУ, анархиста Азата Мифтахова, которого обвиняют в хулиганстве (ст. 213 УК РФ) за разбитое окно в офисе «Единой России». Однако суд без объяснения причины перенес оглашение приговора на 18 января. Поддержать Мифтахова к зданию суда пришли десятки людей, некоторые их них были задержаны. На оглашение приговора приехала и мать Мифтахова Гульнур Хусаинова. Спецкор «Холода» Лиза Миллер поговорила с ней о возможных причинах преследования ее сына и о том, что он за человек.
Чтобы не пропускать главные материалы «Холода», подпишитесь на наш инстаграм и телеграм.
— Удалось ли вам сегодня увидеть Азата?
— Нет. Я очень хотела его увидеть, но не пришлось. Вот-вот должно было начаться оглашение приговора, но зашла помощница судьи и сказала, что «приговора не будет, судья на приговоре». Я сегодня приехала из Нижнекамска — сначала ехала до Казани 4 часа, а потом из Казани на поезде до Москвы.
— С какими ожиданиями вы ехали?
— Главное — я хотела увидеть, что он жив и здоров, а остальное… Хотелось приехать и увезти его.
— Вы надеялись на оправдательный приговор?
— Надеялась. Каждый раз, когда сюда приезжаю, верю в чудо, что Азата отпустят и я увезу его домой.
— Когда вы с ним последний раз виделись?
— Я приезжала на свидание в СИЗО, число не помню. На двух последних судах не была. Я всегда стараюсь таблеток успокоительных напиться перед свиданием, не хочу перед ним показать, что мне тяжело, не плачу. Наоборот, стараюсь его вдохновить.
— А на заседание 18 января приедете?
— Приеду опять. Я работаю оператором на АЗС. У нас многие операторы болеют, поэтому было очень тяжело найти человека, [кто бы меня подменил], но одна согласилась работать и за мою смену, и за свою. Она будет три раза работать сутки через сутки, а потом я приеду и буду работать. Ни с чем приеду. Обидно очень. Сейчас опять буду разговаривать с директором, чтобы отпустили меня с работы. Нужно с кем-то меняться, а у всех свои планы, семьи, внуки.
— Что вы думаете про те обвинения, которые выдвинуты против Азата?
— Все так удивительно. Обвиняют шестерых, почему именно он? Это очень интересно. Не знаю, с чем это связано. Мне кажется, что он мешает очень большому человеку. Кто-то мстит. (По версии следствия, в нападении на офис «Единой России» непосредственно участвовали три человека — в том числе подсудимые Елена Горбань и Андрей Ейкин. Мифтахова обвиняют в том, что он вместе с еще двумя людьми, которых следователи не нашли, стоял на карауле. — Прим. «Холода»).
27-летний аспирант мехмата МГУ Азат Мифтахов был задержан в феврале 2019 года по обвинению в незаконном изготовлении взрывчатых веществ (ст. 223.1 УК РФ). По версии следствия, в общежитии МГУ он изготовил самодельную бомбу, которую позже обнаружили на автобусной остановке в Балашихе. Тем не менее, обвинение не смогло представить доказательств причастности Мифтахова к этому, и он был освобожден из-под ареста.
На выходе из полиции Мифтахов был задержан по новому обвинению. В январе 2018 года активисты разбили окно офиса «Единой России» в московском районе Ховрино и бросили внутрь здания дымовую шашку. После инцидента полиция возбудила дело о вандализме, вскоре после чего в деле появились обвиняемые – анархисты Алексей Кобаидзе, Елена Горбань, Андрей Ейкин и Святослав Речкалов. Кобаидзе и Речкалов покинули Россию, а Горбань и Ейкин признали вину и были отпущены под подписку о невыезде. Азат Мифтахов стал фигурантом этого дела лишь спустя год — в феврале 2019-го. В то же время обвинение по этому делу ужесточили с вандализма до хулиганства (часть 2 ст. 213 УК РФ), задержанным грозило до 7 лет колонии. 23 декабря прокуратура запросила для Мифтахова шесть лет колонии общего режима. По словам адвоката Азата Мифтахова Светланы Сидоркиной, все обвинение строится на показаниях двух секретных свидетелей, поскольку у стороны обвинения «нет и не было никаких доказательств относительно его виновности». Мифтахов утверждает, что не участвовал в нападении на офис «Единой России», своей вины не признает.
— Что это может быть за человек? И за что мстить Азату?
— Я не знаю даже, кто. Мешает кому-то. Он говорил на суде про квартирных рейдеров, я вот это думаю. Они, может, думали, что такой тихий мальчик-математик признает вину и его затолкают. Наверное, думали, что его будет легко сломать и огласить на весь мир, что математик — террорист.
— Азат называет себя анархистом. Он говорил с вами о своих политических взглядах?
— Говорил, обсуждали. Тяжеловато, конечно, я к этому относилась, переживала сильно. Я ему говорила: «Азат, будь осторожнее, давай лучше закончи аспирантуру, а потом на ноги встанешь и будешь…». Для меня тема анархизма была страшной, но сейчас мне объясняют ребята, и оказывается, что это все нормально. Я это вообще по-другому себе представляла. Раньше же мы историю изучали, что анархисты идут против власти, а при Брежневе — как это, против власти пойти?
— То есть вы его взгляды не разделяли?
— Не разделяла. Я слушала о том, какие акции он проводил. Вот они выходили, как он мне рассказал, в поддержку людей, которые искали работу, а потом их обманывали. Работодатели брали с людей залог и исчезали. Он сильно переживал по поводу повышения пенсионного возраста. Он за меня сильно переживал, говорил: «Мам, тебе теперь придется работать до 60 лет». Рассказывал, что он и с этим выходил на акцию.
— А он объяснял, почему именно анархизм?
— Нет. Я этого не понимаю. Говорил, что придерживается таких взглядов, а так не объяснял.
— А когда он увлекся политикой?
— Примерно за год до поступления в аспирантуру, три-четыре года назад.
— А вы сами политикой интересуетесь?
— Нет, вообще. Я никогда новости не слушала. Я и не понимаю. Бывает, когда мужа или кого-то из родственников начинаешь спрашивать про политику, они почему-то злятся и не могут мне никак объяснить эту политику.
— Азат говорил, что в 2019 году его пытали. Он вам рассказывал об этом?
— Нет, мы это не обсуждали. Я читала, что его шуруповертом… Сильно переживала, потому что он же в маленьком возрасте ожог получил, у него вся грудь в рубцах. Когда представила, что туда шуруповерт воткнули, очень было обидно и тяжело.
— Другие обвиняемые по уголовному делу признали вину и их отпустили под подписку. Не пытались ли вы убедить Азата сделать то же самое?
— Нет. Пусть он сам решает. Почему он должен взять вину на себя, если он этого не делал?
— В 2018 году Азата приговорили к штрафу в 45 тысяч рублей за применение насилия к полицейскому. Вы знаете про это дело? Что говорил Азат о нем?
— Он говорил, что за ним побежали какие-то люди, они были в штатском. Он брызнул баллончиком и не думал, что это полицейские.
— То есть он не знал, что это полиция?
— Не знал.
— А что он там делал? Он как-то объяснял?
— Говорил, что гуляли просто. Адвокат сейчас говорит, что не было бы того случая, Азат был бы на свободе. Говорит, что вот это обвинение слишком марает его.
— А что Азат за человек? Какой у него характер?
— Он не тихий мальчик, за себя постоит. Переживает он слишком за несправедливость.
— Когда он решил, что хочет пойти в науку?
— С четвертого-пятого класса. Я видела, когда он был ребенком, что он все с математикой сидит, потом стал ездить по олимпиадам, стал привозить хорошие результаты.
— А у вас еще дети есть?
— Да, дочка. 17 лет, она одиннадцатый класс закончила.
— Что она думает про уголовное дело?
— Очень переживает. Ни с кем не общается, стала замкнутая. Она видит, как я переживаю, я вижу, как она.
— Как изменилась ваша жизнь за то время, пока Азат находится в СИЗО?
— Чувствуется, что все это как будто и не правда, как будто на другой планете происходит, как будто не со мной. Очень тяжело.
— Что вам помогает держаться?
— Общество. Московское общество. Люди.
— Как вы думаете, может ли повлиять на исход дела то, что к зданию суда сегодня пришло много людей, выражающих поддержку Азату?
— Уверена.
— Вы пишете ему письма в СИЗО?
— Дочка пишет в основном. Мы пишем общие письма.
— Что он писал о своем состоянии?
— Болел. Очень сильно болел, кашлял.
— Оказывали ли ему медицинскую помощь?
— Да. Он обрадовался, что там [в СИЗО «Бутырка»] медсестра очень сердобольная. Говорил, что она за него переживала. Каждый день к нему приходит.
— Какой у него настрой?
— Выйти на свободу. Он очень благодарен, что так за него все борются. Хочет выйти на свободу и заниматься математикой, он без нее не может. Даже когда картошку копать ходили, у него несколько штук листов A4 и ручка были с собой. Между грядок сидит и решает. Тяжело ему.
