Вышитая сорочка, которую часто называют вышиванкой, всегда была ярким символом украинской культуры, но с 24 февраля приобрела особый смысл. Даже когда в украинских городах отключали свет, производители продолжать шить национальные сорочки. Спецкор «Холода» Олеся Остапчук поговорила с создателями украинской одежды из разных регионов о работе во время войны, влиянии ВСУ на моду, всплеске патриотизма и популяризации украинской культуры.
Чтобы не пропускать главные материалы «Холода», подпишитесь на наш инстаграм и телеграм.
Интервью были взяты на украинском языке.
«Люди все чаще надевают вышиванки на свадьбы»
Оксана Риндзак, Болехов, делает украинскую этноодежду на заказ
Мое детство прошло в Советском Союзе, и в школе мы не надевали на праздники вышиванку, потому что в СССР это считалось одеждой селян. Тогда украинский язык был фактически запрещен, как и национальная одежда.
Мое знакомство с вышивкой началось с альбома мастерицы Ксении Колотило. Эта книга хранилась у моей мамы и бабушки, которые вышивали оттуда узоры, но они были для бытового употребления (подушек, скатертей), не для одежды. Достать книгу было непросто, они ее берегли, но мне разрешали брать и рассматривать узоры. Мне они очень нравились.
Я дизайнер одежды, но больше занималась декором интерьера, а затем освоила компьютерную вышивку (более быстрый способ нанесения рисунка на ткани, вышивальная машина после специальной настройки автоматически создает рисунок по заданной дизайнером программе. — Прим. «Холода»), и хобби стало моим делом. После революции в 2014 году я начала заниматься именно вышивкой. Как раз в то время украинская культура стала востребованной, меня это вдохновило.
Первую вышиванку с украинским орнаментом я сделала для себя в 27 лет во время декрета. Многим вышиванка понравилась, но я была не готова еще кому-то создать такую же. В итоге знакомые уговорили. У меня тогда была простая вышивальная машина: от разработки орнамента до пошива изделия проходило около месяца. Когда стало больше заказов, я купила машинку лучше. Теперь аналогичная работа у меня занимает два-три дня.
У меня нет вышиванок, которые передались по наследству. Дедушку раскулачили, он провел 10 лет в Сибири, поэтому у нас ничего не сохранилось. Сейчас я исследую эту тему, спрашиваю украинцев, остались ли у них [старые] вышиванки. Мало у кого они есть, разве что рушник (домотканое полотенце. — Прим. «Холода»).
Многие, кому я делаю одежду, хотят иметь на вышиванке орнамент, который был у них дома на подушках или салфетках. Хорошо, когда человек понимает, что вышиванка может сохранять традиции. Но в то же время мир меняется, а вместе с ним и вышиванка — к этому надо спокойно относиться. Вышиванка может быть аутентичной и современной. Ее можно носить как повседневную одежду, на ней могут быть минималистичные орнаменты. Сегодня традиционные орнаменты на вышиванках встречаются редко, но на волне патриотизма на одежде начали вышивать трезубец, наш флаг, колоски пшеницы или ласточек, которые символизируют Украину. Сейчас в вышивку входят новые символы.
Во время войны люди женятся без громких празднований, но все чаще надевают вышиванки, и это выглядит очень красиво. Вышитая одежда — это проявление любви к своей земле и традициям. Это то, что отличает нас от других народов. Сегодня мы отстаиваем не только территорию, но и наш язык и традиции. Вышитая рубашка — то, что идентифицирует нас в мире как украинцев.
Я делаю костюмы и аптечки для ВСУ. Сначала я помогала волонтерам, потому что они не успевали выполнять заказы. Затем ко мне стали обращаться люди, которым было негде пошить одежду. Я организовала команду из девушек, с которыми мы шьем, когда есть возможность. На последний заказ нам выделил деньги немецкий фонд.
Из-за блэкаута работать было трудно. Мы за два часа делали то, что обычно занимает гораздо больше времени: дожидались, пока дадут электричество, и использовали это время даже в праздники и выходные.
Я преподаватель швейного дела на производственном комбинате. У меня есть мастерская и возможность использовать оборудование оттуда. Я разрабатывала экземпляры, нам показывали, как выглядит уже готовое изделие, и мы из него делали лекала. Иногда было сложно, так как мы не понимали, зачем нам та или иная деталь: мы же не военные. Но каждый раз ребята из ВСУ говорят, что им все подходит. Это очень вдохновляет. Следующее, что мы будем шить, — дождевики для военных, а потом будем работать над плащ-палаткой.
«Некоторые клиенты просят вышить “Русский корабль, иди на хуй”»
Матвей Новиков, Киев, вместе с семьей создает дизайнерские вышиванки
Наш семейный бизнес по производству одежды запустился 7 сентября 2015 года, когда я еще был школьником. Мама сделала для себя вышиванку и не планировала зарабатывать этим, но знакомые стали просить ее сделать им тоже.
На последний звонок я впервые надел вышиванку от мамы, но мне не очень нравились рубашки и вышиванки, это был вообще не мой стиль. А сейчас я ношу мужские рубашки своего дизайна. Я сделал их современными, подходящими под мой возраст, хотя это вышиванки старого кроя. Как по мне, эта одежда должна приносить удовольствие, а не ограничивать в движениях. Раньше вышиванки носили ежедневно. Мы тоже преподносим ее как одежду на каждый день. Мы продумываем, как корректно презентовать вышиванки клиентам. К примеру, на съемках стараемся не показывать вышиванку через образ шароварщины под каблуки (щароварщиной в украинских медиа называют негативный способ репрезентации идентичности через псевдонародную крестьянскую и казацкую одежду. — Прим. «Холода»).
Вышиванка может многое рассказать о владельце. Некоторые клиенты просят вышить «Русский корабль, [иди на хуй]». Например, один такой клиент попросил вышить это, потому что уехал из России и не поддерживает войну. В каждом узоре тоже есть свой смысл, и покупать вышиванку как обычную вещь нельзя. Нужно понимать, кто будет ее носить. К примеру, не стоит носить узор с соловьями или маками. Это не очень уместно, потому что маки могут означать, что женщина, например, овдовела и больше не планирует выходить замуж. Считается, что это цветы, символизирующие чью-то смерть и верность женщины.
Когда известные люди носят вышиванки, это важно (например, Виктория Апанасенко на конкурсе «Мисс мира», жена президента Украины Елена Зеленская. — Прим. «Холода»). Европейцы начинают интересоваться нашей национальной одеждой, затем они общаются с украинцами, которые рассказывают о своих проблемах. Так они узнают, что у нас, например, блэкаут и проблемы с отправкой товаров. Моя подруга работала моделью для Bershka в Испании, и представители бренда не знали, что в Украине не работают аэропорты.
К сознательным россиянам мы относимся адекватно. Они, как и украинцы, бывают разные, и судить по одному человеку нельзя. У нас были клиенты из России, но российским шоурумам отказываем. Не хотим работать с ними, пока идет война.
Во время полномасштабной войны вышиванку стали воспринимать как код нации. Она и раньше имела сакральное значение, как язык, но сейчас это усилилось. Вообще, «вышиванка» — это неправильное название. Правильно говорить «вышитая рубашка», но люди так не говорят, и поэтому приходится говорить «вышиванка». Мы хотим переучить нашу аудиторию.
«Война для нас — это траур, поэтому мы не наряжаемся»
Богдан Петричук, Косовский район, сохраняет гуцульскую культуру и продает вышитые сорочки
Я гуцул и живу в селе, где хорошо сохранились традиции. Гуцулы берегут свою культуру дольше всех этнических регионов Украины: мы сохранили язык, культуру, одежду, несмотря на то что мир менялся и было много трудностей.
По образованию я историк, но сейчас шью вышиванки. Чаще всего делаю новые, а не реставрирую. Еще с детства я заинтересовался старинными вещами и начал собирать их, а с 17 лет занялся этим серьезно. Начинал с украшений, затем делал копии головных уборов, а последние девять лет занимаюсь рубашками. Сто лет назад вышиванка была повседневной одеждой. Считалось, что чем больше рубашек у семьи, тем выше их достаток, а в советский период вышиванка стала символом украинства.
Ни для кого не секрет, что я собираю старые вещи, и соседи давно отдали мне все, что у них было. Иногда люди заходят ко мне как в музей, изучают мою коллекцию. Больше всего у меня вышиванок, одежды — гуцульщина конца XIX — первой трети XX столетия, гуцульская керамика из Косовщины, около двух тысяч старых фото. Еще есть деревянные предметы: сундуки, гуцульская резьба, конное оружие, седло.
В нашем селе люди вышивают рубашки себе, а то, что делаю я, идет на продажу во Львов, Киев, за границу. Есть клиенты из Англии, Швеции. Нет такого, что мы делаем рубашки только для украинцев: мы не закрытое сообщество. Сейчас заказы стали приходить чаще, но мы не можем производить больше, чем позволяют наши возможности. Создание вышиванки вручную — долгий процесс. Вначале я подбираю материалы: очень важно, чтобы все цвета и орнамент сочетались. Потом передаю материал на вышивку — как правило, ее делают женщины старшего возраста. Срок — от четырех месяцев. Когда все готово, я вручную сшиваю рубашку, это занимает от четырех дней до двух недель. Ручная вышивка получается очень дорогой, так как на нее требуется много времени. Машинная вышивка дешевле, с ней нужно три-четыре дня на производство.
У меня есть семейные вещи и рубашки от прабабушек. Для жителей нашего поселка это старинные реликвии, мы их не носим, но сохраняем как память о родственниках. После вторжения России мы не надеваем вышиванки, так как это праздничная одежда. Война для нас — это траур, поэтому мы не наряжаемся.
