В Хабаровске 18 октября митингующие за освобождение бывшего губернатора края Сергея Фургала (ЛДПР) отметили сотый день протеста: утром устроили несогласованный митинг на площади Ленина у здания областного правительства и прошлись шествием по проезжей части, а вечером выложили светодиодными буквами на площади цифру 100 и устроили флешмоб с фонариками. Спецкор «Холода» Олеся Остапчук побывала на акции протеста, чтобы выяснить, чего добились хабаровчане за 100 дней.
Чтобы не пропускать главные материалы «Холода», подпишитесь на наш инстаграм и телеграм.
Надежда на блицкриг
«Я сейчас пойду корм голубям куплю, а то они сегодня некормленые», — посмеивается Валентин Квашников, известный хабаровчанам как Фредди (из-за того, что сначала ходил на акции в шляпе, как у Фредди Крюгера. — Прим. «Холода») за полчаса до начала субботнего митинга. Его задерживали, штрафовали, за ним следит полиция, но Валентин не боится. «Меня не закроют, я инвалид второй группы по туберкулезу», — объясняет он.
Многие активисты сейчас стараются не выделяться: надевают неприметную одежду, маски, скрывают лицо. Одни опасаются задержаний и штрафов и считают, что сделают для протеста больше, если будут работать не на площади: например, будут подавать заявки на согласование акций и собирать деньги на погашение штрафов протестующих. Другие находятся в судах, отделениях полиции или в спецприемнике.
Риэлтор Андрей Дуденок летом активно участвовал в протестах, распечатывал и продавал наклейки, проводил стримы, ходил в суды, поэтому работать по специальности приходилось вполсилы. Сейчас наверстывает.
«Когда я 11 июля шел на акцию, я был готов — я знал, что когда-нибудь получу свой спецприемник от государства. Но сейчас стал реже ходить, стараюсь помогать по-другому. Когда я через три суда прошел, мне полицейские говорят: вы согласовывайте акции, тогда и штрафов не будет. Вот я сейчас и занимаюсь подачей заявок. Семь раз пытался согласовать митинг и шествие, результат — ноль», — жалуется он.
Он, как и многие, ждал «блицкриговского результата»: в первые дни протеста участникам казалось, что может сработать «эффект Голунова», что президент России Владимир Путин услышит их и пойдет им навстречу. Из-за этого многие активисты были против использования лозунгов, где упоминался Путин. Но спустя две недели стало понятно, что он не на стороне демонстрантов (Владимир Путин 20 июля сказал, что уволил Фургала в связи с утратой доверия. — Прим. «Холода»), и тогда протестующие перестали себя ограничивать. «Было разочарование, потому что мы ходим-ходим, а результата нет», — говорит Дуденок.
Друзья и враги
Вместо акций местная власть согласовывает концерты классической музыки или просто через колонки включает музыку, которая заглушает протестующих. Если в середине июля на здании больницы №2 имени Матвеева, выходящей окнами на площадь Ленина, висел баннер «Я/Мы просим тишины» от имени «врачей и пациентов больницы», то сейчас его нет, и громкая музыка, в отличие от криков протестующих, никому не мешает. Музыку включают в преддверии Дня основания Хабаровска, который отмечается 20 октября.
Пока Валентин Квашников ждет зеленого сигнала пешеходного светофора, чтобы пройти в магазин за пшеном, он ругается с женщинами средних лет в оранжевых накидках — активистками НОД, стоящими со стендами на перекрестке на углу площади Ленина.
— Ууу, вы посмотрите на них, опять тут стоят, да вы хуже фашистов, — говорит им Валентин.
— Вы что говорите? — отвечает ему активистка НОД. — Мы поддерживаем Владимира Путина, мы за суверенитет…
Все это время у Квашникова идет прямой эфир в инстаграме: активист ругается с нодовцами, покупает пшено и рассуждает о том, как сегодня люди проведут шествие.
«Вы слышали, сегодня еще кого-то задержали?» — обращается к Квашникову, возвращающемуся из магазина, женщина, стоящая на светофоре. Утро субботнего протеста действительно началось с задержания активистки, администратора одной из хабаровских автомоек Натальи Голобоковой. Это ее шестое задержание за октябрь, она уже дважды проводила ночь в спецприемнике. В этот раз ей вменяют создание помех социальной инфраструктуре и транспорту на несогласованном мероприятии (ч. 6.1 ст. 20.2 КоАП) 28 сентября.
Как Голобокова рассказала «Холоду» накануне, к ней на работу приезжали полицейские и спрашивали у ее начальницы «явки-пароли», с помощью которых ее можно найти. «Пригрозили, что если не скажет, то посадят лет на пять, на каком основании, неизвестно», — рассказывала Наталья. Начальница, по ее словам, «послала их куда подальше», потому что тоже поддерживает Фургала.
10 октября, когда протестующих задерживал ОМОН, Наталья получила дубинкой по спине, пытаясь отбить задержанного. Синяков не осталось, удар смягчили три куртки, в которых она пошла на протест. «Мне Путину хочется сказать: плешивый [плохой человек]… Ой, ладно, буду культурной. Вы чего ждете? Мы пойдем к вам на Москву и будем поднимать за собой города, никакой бункер вам не поможет. Я готова все бросить и пойти», — говорит Наталья. Она говорит, что, если бы можно было поменяться с Фургалом местами и отсидеть срок вместо него, она бы на это пошла, потому что «это единственный губернатор, который работал на народ, а не на себя».
Валентин высыпает пакет пшена голубям на площади. Те слетаются на еду. Врио губернатора Хабаровского края Михаил Дегтярев в своей трансляции в инстаграме в июле назвал их «самыми жирными и счастливыми голубями во всей России». Птицы уже стали символом хабаровского протеста: даже если на площади нет людей, там есть голуби.
«Я люблю голубей. Мне кажется, Дегтярев их не любит, боится — а значит, они наши друзья. Те, кого не любит наш враг, наши друзья», — повторяет пенсионер Владимир Григорьевич. В руках у него табличка с фотографией арестованного губернатора, флагом Хабаровска и надписью «Свободу Сергею Фургалу». В протестах он участвует с первых дней.
Протест как паводок
В полдень с началом митинга протестующие отвлекаются от голубей, которых кормили у фонтана посреди площади, и подходят ближе к зданию правительства, где на ступеньках стоит с десяток полицейских. Протестующие выстраиваются напротив них через дорогу.
«Протест — как паводок у нас на Амуре, есть семь метров, а есть 6,30, вот у нас протест не идет сейчас вверх, а остается на какой-то кромке. Сейчас идет на уровне 6,5», — говорит активист Андрей Дуденок (уровень с 6 м в Амуре считается опасным. — Прим. «Холода»). Когда 9 июля на работе он узнал про задержание Фургала, то впал в ступор, говорит Дуденок, — «как будто отца посадили». По его словам, тогда много людей почувствовали одно и то же, и это помогло им организоваться. Сам Дуденок вел чат в телеграме на 500 человек и четыре группы в WhatsApp’e по 256 человек (максимальное количество участников группы в этом мессенджере. — Прим. «Холода»). «И так делали многие, не я один. А иначе как организоваться за два дня?» — объясняет он. Про важность чатов на первом этапе говорит и другой активист, хабаровчанин Эдуард Балагуров, который стал вести их, находясь в Санкт-Петербурге, а в конце июля приехал в Хабаровск поддержать протест. Сейчас в чатах уже нет необходимости, потому что все знают время и место начала акции — суббота, полдень.
На площади стоят и те, кто живет в бараках без туалета и душа, и те, у кого есть свой бизнес и зарплата выше 100 тысяч рублей. На растяжках и самодельных плакатах — лозунги «Просыпайся народ, поднимайся страна, Россией правит Сатана», «Я/Мы Дальний Восток», «Господи, помоги», «Страна, чего ты ждешь, почему ты с нами не встаешь?», «Путинизм — это фашизм», «Путин и твоя ОПГ, хватит воровать», «Пошли вон, Дегтярев и твой ОМОН».
На белом ватмане наклейка «Спасибо деду за победу» с георгиевской ленточкой и слоган «Против всей ***** [фигни]». Плакат держит одна из дочерей 60-летней пенсионерки Галины, которая выходила с ним в первые дни протеста и стала известной благодаря этому. В свое время Галина служила по контракту в военной части, но потом ее, как и некоторых других военнослужащих, сократили, она стала работать дворником, позже вышла на пенсию, но работу не оставила — иначе, как она говорит, детей и внуков не прокормить.
«У нас же не только Фургал, у нас в государстве много проблем, поэтому я и решила изначально выйти с таким плакатом. К тому же, я такая матершинница!» — объясняет Галина, которая участвует в субботних митингах с 11 июля, первого дня протеста. «Мы, во-первых, больше не верим Путину, а во-вторых, он нам столько хорошего не сделал за все свои сроки, сколько сделал Фургал за два года, — продолжает она. — Мы ради него готовы встать на колени и сказать большое спасибо. Мы будем стоять тут, пока его не отпустят. Я против всех, кроме Фургала».
Чай для Путина
Полицейские подходят к митингующим и объявляют в мегафон, что акция не санкционирована и людям необходимо покинуть площадь. В ответ протестующие кричат: «Полиции позор». Полицейские быстро отходят назад к ступенькам Дома правительства. Митингующие огибают площадь и выходят на проезжую часть. Все уже хорошо знают и время, в которое начинается шествие, и маршрут, по которому оно пройдет — и к полудню жители прилегающих домов вывешивают плакаты из окон. Этой же дорогой многие из протестующих раньше проходили во время акции «Бессмертный полк» — только теперь у них в руках портрет Фургала вместо плакатов с ветеранами. «Тогда мы выходили за преемственность, историческую память и наших предков, а сейчас мы выходим за наш выбор, за то, чтобы страну, которую ценой своей жизни спасли наши прадеды, не разворовала путинская банда», — говорит одна из протестующих пенсионерок.
Проезжающие машины терпеливо ждут, пока пройдут люди, медленно едут рядом с толпой или поддерживают протестующих музыкой. Рядом с Комсомольской площадью, где люди сворачивают вниз по улице, стоит машина полиции, из которой в очередной раз напоминают о том, что акция не санкционирована. Люди перекрикивают мегафон лозунгами: «Пока мы едины, мы непобедимы», «Путин, выпей чаю, Хабаровск угощает» и кричалкой «Ну-ка, люди, встаньте в ряд. Это наш Фургал-отряд». Рядом с деревянным двухэтажным домом, жители которого традиционно выходят приветствовать протестующих, установлена самодельная растяжка, на которой мужчина выводит лозунг «У нас не осталось цензурных фраз, вали-ка в Самару, тупой *******». Среди журналистов и блогеров, которые бегут впереди колонны, идет с включенной камерой и девочка лет десяти. «Я популярный тиктокер, освещаю важное событие», — говорит она.
Митингующие делают круг и возвращаются к площади. На тротуаре девушка с мужчиной держат транспарант и белые воздушные шары с цифрой 100. Для многих демонстрантов шествия в поддержку Фургала — первые протестные акции в жизни. «Я никогда не выходил так на улицы, да и повода не было. Я раньше очень Путина одобрял, повелся на эту разводку: на мудрый взгляд, на проникновенные речи — а теперь полное разочарование», — рассказывает байкер Алексей Смоктунов.
Разочаровался он и во внешней политике президента: «Нужно быть мудрым, а он переругался со всеми от лица страны, братские народы — Украина, Беларусь — непонятно в каких отношениях с нами, это ни в какие ворота не лезет».
За Фургала Алексей не голосовал — был в другой стране во время выборов, но арест губернатора его возмутил. «Я впервые понял, что на самом деле губернатора выбрали не какого-то подставного. А теперь похищение человека назвали арестом, — говорит он. — Мы все жили в 1990-е, имя Фургала никогда нигде не мелькало — а мы знали каждого ответственного за район, не то что за город. Это беспредел: хоть раз что-то получилось у народа, и так ударили по рукам. Нас теперь не остановить. Мы как кипящий чайник: можно закрыть носик, крышку запаять, но все равно что-то убежит. Такая у протеста энергия».
Вернувшись к зданию правительства, митингующие собираются в круг: кто-то бросает портрет Путина на асфальт, на него кидают цветы, маски, черную ленту с надписью «Утратил доверие», конфеты, Конституцию РФ и ставят одноразовую кружку с чаем. Несколько протестующих топчут портрет и плюют на него.
Головы Змея Горыныча
В воскресенье, 18 октября, протесту исполняется 100 дней, и люди снова выходят на площадь — их меньше, чем в субботу, но они вновь идут на шествие привычным маршрутом. Завывает ветер, температура уже опустилась ниже нуля. В одном ряду — пожилой мужчина с коммунистическим флагом, подростки с длинными волосами и челками, велосипедистка с бело-зелеными воздушными шарами и плакатом «Честный суд, я/мы Сергей Фургал», человек в маске Гая Фокса и женщина в оранжевой строительной каске.
Депутат заксобрания Хабаровского края, член КПРФ Максим Кукушкин считает, что Фургал стал «спусковым крючком, который разбудил людей». «Была пандемия и связанные с ней проблемы, стагнация Дальнего Востока, все становилось хуже и хуже, поэтому люди и вышли. Они расценили [арест Фургала как то], что у них забрали их выбор», — говорит он. По мнению Кукушкина, после президентской кампании 2018 года хабаровчане разочаровались в выборах — но избрание Фургала дало им надежду. «Когда люди проголосовали и выиграл их кандидат, край взорвался, люди почувствовали кровь “Единой России” (в 2019 году партия проиграла и в одномандатных округах на выборах в заксобрание Хабаровского края — везде победили кандидаты от ЛДПР. — Прим. «Холода»). Этот выбор достался им непросто, и они вышли его защищать. Многие сейчас Фургала идеализируют, но важно не это, а то, что люди выходят за свой выбор против несправедливости», — считает он.
По словам Кукушкина, к сотому дню протеста власть постаралась нейтрализовать самых активных его участников. «Меня оштрафовали, идет сильное давление на людей: кто-то выдерживает, кто-то нет, но внутри копится раздражение. Я думаю, рано или поздно протест затихнет, но в будущем году он может разгореться от любой искры. Люди уже научились самоорганизовываться, и их не разучишь, — говорит он. — Сейчас не ХХ век, можно без агрессии изменить систему в нашей стране или хотя бы сделать так, чтобы власть в следующий раз задумывалась над тем, что она делает».
Кукушкин не верит, что Фургала отпустят или суд перенесут в Хабаровск. «При этой системе он будет сидеть», — говорит он, добавляя, что при этом «система трещит по швам, в следующем году будет битва за Госдуму, и если туда придет оппозиция в большинстве, то все моментально станет иначе». «Фургал выйдет, только если эта система сломается, — говорит депутат. — Старые активисты не выходят, но появляются новые. Тут, как у Змея Горыныча, отрубаешь голову — вырастают две. Мне чем нравится этот протест и чем он страшен власти? Тут — все».
Гордость за партию
С плакатом и флагом Хабаровска на площади Ленина стоит проводник РЖД и член партии «Единая Россия» Ольга Аксенова. В партию она вступила несколько лет назад. «Муж прибежал с работы и предложил вступить в партию, мы оба — бюджетники. Вступили всей семьей, сын не особо хотел, но мы убедили, — рассказывает она. — У меня такая радость была, я думала, как здорово: я состою в “Единой России”, очень гордилась, а теперь…».
Неожиданно Ольга начинает плакать. Она говорит, что раньше спорила с теми, кто называл «Единую Россию» «партией жуликов и воров», а теперь сама разочаровалась в ней. «Фургал для меня такой родной, что аж плакать хочется, — продолжает она. — Как узнала про арест, не было сомнений, сразу подумала, что он невиновен, что дело сфабриковано. В моей жизни ничего не изменилось с его арестом, но у меня это вызвало сильное чувство несправедливости. Когда узнала, что ОМОН вышел, я не испугалась, наоборот, пошла, потому что подумала: как это так? Мне знакомые говорят: будь осторожна. Ну, конечно, я осторожна, как любой здравомыслящий человек. Но запугать меня не удастся». Как только полицейские подходят с мегафоном к протестующим, Ольга выходит вперед, держа перед собой портрет Фургала. На нем надпись: «Как кость в горле у федеральной власти».
