Подобно ковидной летучей мыши, она ворвалась в нашу жизнь, в наши сны, в наши страхи. Распространяясь, как вирус, своими острыми углами, как когтями, разрывая ткань бытия, оставляя повсюду свои смертельные метки. Буква Z, мгновенно ставшая символом войны России против Украины, да что там скромничать — против всего мира. Накануне 9 мая она захватывает визуальное пространство городов, фасады зданий, витрины магазинов, борта автобусов и стекла автомобилей, но чаще всего — задние двери грузовых «газелей», где эта буква прочерчена пальцем по грязи.
Буквой Z выстраиваются заключенные в тюремном дворе и малыши в детском саду, буквой Z выкладывают книги на полках в библиотеках и высвечивают окна административных зданий, а в Кемерово губернатор Цивилев приказывает в официальных документах переименовать свой регион в КуZбасс. (Интересно, сам он на немецкий манер теперь тоже именуется Herr Zивилев?) Россию охватила лихорадка Z.
Что значит этот символ? Оставим в стороне любительские домыслы, что буквы V и Z — это черные метки Владимиру Зеленскому, оставим неуклюжие, как и все от Минобороны, пропагандистские лозунги «Zа Победу» и «zаканчиваем войны», а также всю сложную военную символику со знаками восточной, западной, крымской группировок, подразделений кадыровцев и спецназа — что бы ни означала эта буква в маркировке военной техники, ее мгновенная раскрутка, появление тысяч билбордов и качественных съемок Z-акций с дронов, административное рвение при ее размещении на фасадах казенных зданий — все это говорит о широкой пропагандистской акции, задуманной еще до начала войны и, видимо, одобренной Кремлем.
Но почему все же латинская Z, зачем для символов русского мира, для возвращения Украины в лоно славянских народов, для борьбы с западной заразой «нацизма» были выбраны иноземные колючие буквы Z и V?
Ведь у России долгое время, почти двадцать лет, был свой доморощенный символ: георгиевская лента, которая как маркер идентичности порой подменяла собой российский флаг. С чисто имиджевой точки зрения, это была удачная находка — лента связывала героическое прошлое (деды воевали) и реваншистское настоящее (Россия, встающая с колен), объединяла поколения и классы общества, разорванного недоверием и социальным неравенством, была бинтом, наложенным на рану ущемленной национальной гордости. Она выполняла точно ту же функцию, что красный шнурок на фасции, римском ликторском пучке (топор в окружении розог), которая была выбрана символом и дала имя итальянскому фашизму. Фашизм в самом первичном смысле — это связывание общества воедино, политика скреп, принцип соборности. «Соборность» вообще может быть адекватным переводом термина «фашизм».
Именно такой фашизм средиземноморского типа, с патерналистским государством, с подчиненными олигархами, с культом прошлого и пропагандой войны строился в России на протяжении последних десятилетий — тот самый корпоративный фашизм, который выстраивался в шеренги по ведомствам на «путингах» в поддержку аннексии Крыма, маршировал колоннами с шаблонными портретами на акциях «бессмертного полка», убивал Бабурину и Маркелова, Политковскую и Немцова, а затем посылал своих штурмовиков громить мемориал Немцова на Москворецком мосту, снимал патриотическое кино и запрещал театральные постановки и выставки «дегенеративного искусства».
Общество было повязано георгиевской лентой, подобно товарам на праздничной витрине магазина — особо чувствительные протестовали против георгиевских бантов на бутылках водки, но кто сказал, что водка не является субстратом патриотизма?
Но 24 февраля ленту перерезало острым знаком Z. Он принес не мир, но меч и знаменовал радикальный разрыв с прошлым. Собственно, это является главным смыслом войны в Украине — это радикальный жест отрицания, выпадения России из потока истории и логики международных отношений, акт разрушения конвенций.
Именно этого давно добивался Кремль — отмены правил и коренного пересмотра миропорядка, который он считал несправедливым для России. Для этой цели была предпринята беспрецедентная наземная военная операция, по своему масштабу невиданная со времен Второй Мировой, и символом ее стал знак, знаменующий разрыв с традицией, даже с самим русским алфавитом. И не случайно Z — последняя буква латинского алфавита, за которой следует пустота, конец, ППЦ, как принято сокращать.
Наблюдатели справедливо отмечают ее сходство с нацистской символикой: руническим знаком «Вольфсангель», что был тактическим знаком 4-й дивизии СС, воевавшей под Лугой, Псковом и Ленинградом, и 133-й фестунгс-дивизии Вермахта. Сложно предположить, что именно это имели в виду российские политтехнологи, разрабатывая визуальный образ операции по «денацификации», но по дьявольской иронии судьбы российский символ войны был безошибочно опознан как нацистский.
Z обозначает переход от скрепного фашизма последнего десятилетия к химически чистому нацизму, идее превосходства русской расы над украинским этносом, который, согласно псевдоисторическим статьям Путина и манифестам типа одиозного памфлета Тимофея Сергейцева, не обладает собственной субъектностью, правом на национальность, государственность, культуру, язык и самостоятельное существование. Украинцы в новой российской идеологии заняли место евреев в нацистской, и целью войны по сути является «окончательное решение украинского вопроса», которое, видимо, стало идеей фикс российского президента.
Но неожиданным образом недоделанная свастика Z захватила воображение россиян и пошла гулять по стране, повсюду ставя свой штамп, подобно Зорро, расписывавшемуся рапирой на коже своих жертв. Из пропагандистского мема она превратилась в национальную идею — идеологию разрушения, отрицания, обнуления.
Букву Z лепят на главные российские символы — на церковные купола, на пасхальные куличи (Патриархии пришлось даже выступить со специальным разъяснением, призывая верующих не делать этого), на красную звезду и на все ту же георгиевскую ленту. Парад 9 мая, скорее всего, тоже пройдет под знаком Z и таким образом будет обнулен, обесценен — победители нацизма в 1945-м пройдут под нацистской символикой 2022-го.
Знаком Z метят врагов Рейха, рисуя его на их дверях — как случилось с кинокритиком Антоном Долиным, театральным критиком Мариной Давыдовой, участницей Pussy Riot Ритой Флорес и другими публичными личностями, осмелившимися не согласиться с войной; метку Z оставили погромщики (силовики) в офисе Московского «Меморила», окончательно закрытого и ликвидированного в первые недели войны.
По сути на всей России поставлен жирный, с потеками краски и крови, знак Z, перечеркнувший всю ту жизнь, что зародилась в этом пространстве за последнее тридцатилетие — рыночную экономику, гражданское общество, связи с внешним миром, надежды на будущее. Россия с треском рвет с собственным прошлым, с культурой повседневности, с глобальной цивилизацией, и в этой картине добровольного саморазрушения действительно есть что-то инфернальное. Лучше всего это описывается одним из любимых слов Достоевского «заголились»: Россия заголилась в этом садомазохистском упоении войной — без трусов, но в майке с надписью «мне не стыдно».
Кстати, о садомазохизме. Те политтехнологи, которые придумали символ Z, были явно люди с юмором, хорошо помнящие «Криминальное чтиво» Тарантино и извращенца Зеда в коже и латексе на «Харлее» с брелоком в виде Z. Один из лучших эпизодов фильма (хотя есть ли в нем худшие?) — финальный диалог Бутча Куллиджа, которого играет Брюс Уиллис, со своей девушкой Фабиан:
Фабиан: Чей это мотоцикл?
Буч: Это чоппер, малышка.
Фабиан: Чей это чоппер?
Буч: Зеда.
Фабиан: Кто такой Зэд?
Буч: Зэд мертв, малышка. Зэд мертв.
Мне кажется, нет лучшего ответа на вопрос, что значит символ Z: «Зэд, мертв, малышка. Зэд мертв».
Мнение автора может не совпадать с мнением редакции.
Автор — профессор Свободного университета (Москва), ведущий программ радио «Свобода», писатель, автор книг «Парк Крымского периода» и «Человек бегущий»
