В школы по всей России из министерства и местных департаментов образования приходят методички с планами уроков «политинформации». С самого начала «спецоперации» в них разъясняют учителям, как доносить до детей информацию о том, что Вооруженные силы России делают на территории Украины, а в середине марта к этим материалам прибавились и указания по празднованию «Крымской весны». «Холод» поговорил с молодыми педагогами о том, с каким пропагандистским давлением им пришлось столкнуться на работе и как на нововведения в образовательном процессе реагируют их коллеги и сами школьники.
«Учителя обязаны были внушить ребятам, что их будут пытаться обмануть»
Алла (имя изменено), 24 года
преподаватель русского языка и литературы, Барнаул
Для начала хочу объяснить, почему я не назвалась своим настоящим именем. Я хочу, чтобы читатель понимал, что я выступаю на условиях анонимности не потому, что боюсь увольнения, которое может последовать за публикацией этого интервью. Меня больше волнует вопрос, кто придет на мое место, преподавать моим детям. Чем больше учителей увольняют в связи с их антиправительственной позицией, тем больше остается в школах учителей, которые поддерживают эту пропаганду.
Мне как учителю без классного руководства просто запретили выражать антиправительственную позицию в присутствии детей, потому что выражение антиправительственной позиции, как мне объяснило руководство школы, равняется экстремизму. Классным руководителям повезло меньше: начиная с 5 марта в школу начали приходить письма из Министерства образования с требованием провести те или иные мероприятия с политической повесткой.
Пятого же числа у нас в школе были организованы классные часы для детей с целью объяснить им, что в Украине происходит «спецоперация». На этих классных часах учителя обязаны были внушить ребятам, что их будут пытаться обмануть, будут говорить, что началась война, но это не так, это — «спецоперация по освобождению Украины», и, мол, наше государство такое сильное, и наш президент такой умный, и не верьте тем, кто утверждает обратное.
При этом Министерство образования прислало материалы с разработками классных часов, с презентациями к этим классным часам. То есть учителям даже не предложили выбрать способ донесения этой информации до учеников. Указания и инструкции были очень конкретными.
Классные руководители по стандартной процедуре обязаны были предоставить фото- или видеоотчет о проведении мероприятий. Если преподаватель не мог предоставить фотоотчет с мероприятия, от него требовали объяснительную. Вообще это стандартная практика в нашей школе — таким образом администрация школы контролирует деятельность классных руководителей. Мои коллеги, работающие в других школах, рассказывали, что у них на уроках патриотизма присутствовали завучи, которые таким образом следили за тем, чтобы учитель четко следовал методичке, но у нас в школе такие меры предосторожности приняты не были.
11 марта вышло распоряжение провести серию родительских собраний, посвященных «защите детей в условиях информационной войны». Эти презентации представляли собой компиляцию так называемых достоверных официальных источников информации, таких как ТАСС, сводки Министерства обороны, федеральные телеканалы и RT. В презентациях было сказано, что вся информация, которую дети могут найти в интернете: что идет война, что российские солдаты стреляют по мирным жителям, информация о реальном количестве жертв, о российских потерях — это фейки. Родителей также готовили к тому, что им придется проводить воспитательные беседы с детьми, если последние будут замечены за чтением такого рода фейков.
Наше руководство вообще достаточно прохладно относится ко всяким инициативам политического толка, и поэтому флешмобы в поддержку российской власти и армии — вы видели, наверное, в соцсетях фотографии детей с заблюренными лицами, которых уложили буквой Z, — нас не коснулись.
До регионов, я так думаю, эти разнарядки не доходят, а даже если бы и доходили, не думаю, что руководство нашей школы бросилось бы их выполнять, потому что они все еще пытаются в меру своих скромных возможностей оградить детей от политики. И мы, конечно, пользуемся тем, что мы находимся в глуши да на отшибе, вдалеке от всяких структур, которые могли бы нагрянуть к нам с проверкой.
То есть Минобразования прислало нам письмо с требованием провести эти классные часы и родительские собрания на тему так называемой информационной атаки на детей — мы не можем отказать, мы их провели. В таком же регистре мы были вынуждены в нашей школе провести классные часы по «Крымской весне». Но инициативы вроде флешмобов не могут быть оформлены в приказном порядке. Следовательно, они могут нам прислать только рекомендацию.
Недавно как раз-таки прислали письмо от руководства школы, в котором нас настоятельно просили мотивировать детей участвовать в акции «Письмо солдату». Но поскольку в этом же письме была оговорка, что это необязательное мероприятие, мы просто скинули это в родительские чаты и не контролировали, кто решит поучаствовать, а кто воздержится.
Самое забавное заключается в том, что как бы ни пытались преподнести эту повестку в школах, дети на принудительные политинформационные часы реагируют крайне негативно. Неважно, на какую тему классный час, дети это все воспринимают как очередной ненужный им шум.
Школа у детей вообще ассоциируется с местом, куда их заставляют ходить и потреблять чужеродную, скучную, совершенно ненужную им информацию. И в этом, конечно, огромная вина нашей образовательной системы, которая превратила образование в такую вот невыносимую, неживую обязаловку. И к политической повестке дети относятся так же, потому что она им преподносится людьми, которым они привыкли не доверять и которые не являются для них авторитетами.
Восприятие же текущей ситуации в детях формируется с помощью интернета и взглядов их родителей. Оптика родителей, конечно, решающая. Некоторые из моих учеников придерживаются проправительственных взглядов, и, объясняя свою позицию одноклассникам, они оперируют терминами, которые не могут быть их собственными. Такое родиться в детской голове не могло, это продукт родительских обсуждений политической ситуации. Есть дети, которые, наоборот, поддерживают Украину и тоже не стесняются высказывать свое мнение.
На одном из уроков мальчик Леша из шестого класса в учебнике русского языка заметил фразу «Мы не хотим войны» и иронично поинтересовался, не посадят ли его за воспроизведение этой фразы в тетрадке. Эта реплика вызвала в других детях живой интерес, они начали спрашивать, почему их, собственно, должны за это посадить — не все же из них включены в политику. И Леша без всякого стеснения пояснил, что в Москве, в Петербурге, да и вообще по всей стране людей сажают за то, что они не хотят войны. И дети согласились, что никакой логики в том, чтобы сажать людей, которые выступают против войны, нет. Подобные чувства в двенадцатилетних детях, конечно, воодушевляют.
В начале весны и конце зимы мы начинаем изучать литературу ХХ века, где очень много произведений, посвященных Великой Отечественной войне. И так получилось, что начало так называемой «спецоперации» в Украине у нас совпало с изучением произведения Шолохова «Судьба человека». В этом произведении центральным конфликтом является разговор немца Мюллера с попавшим в плен главным героем рассказа Андреем Соколовым. В этом диалоге Мюллер говорит Соколову, что немцы взяли Сталинград и празднуют это событие.
Дети закономерно попросили меня объяснить этот момент, и я им рассказала про то, как в те годы функционировало информационное обеспечение в Германии, какие механизмы были использованы Гитлером для того, чтобы убеждать солдат в их правоте. Это нас вывело на разговор о пропаганде в нацистской Германии, и дети начали нащупывать параллели. «Подождите, это же то, что происходит с нами», — говорили мне восьмиклассники.
«В рассылке была потрясающая формулировка: не стоит путать самостоятельность с госизменой»
Елизавета (имя изменено), 24 года
системный администратор в школе, Тюмень
Мне никаких директив о том, как следует освещать ситуацию в Украине, от руководства не поступало — по той простой причине, что я не вхожу в педагогический состав. А с учителями все было сложнее. Заместитель директора прислал в рассылку «простыню», в которой говорилось, что детей на митинги привлекают с помощью денежных вознаграждений. Он настоятельно просил оградить от этого [митингов] детей. В рассылке была потрясающая формулировка: не стоит путать самостоятельность с госизменой.
Классных руководителей обязывали отправлять подобные рассылки в родительские чаты. А на пятый день войны, когда стало понятно, что конфликт быстро не разрешится, у нас в школе организовали собрание учителей с руководством, где учителям выдали презентации для тематических классных часов.
У нас есть общая папка, к которой есть доступ у всех. Как только учителям сообщили, что презентации о годовщине «Крымской весны» загружены в эту папку, я из любопытства полезла смотреть их — мне было интересно узнать, как это событие преподносят детям. В них сквозила мысль, что мы — великий и единый народ, не сдающийся под натиском врага, а кто не с нами — тот против нас. И знаменитый лозунг «Своих не бросаем» в презентациях тоже фигурировал, конечно.
Некоторые энтузиасты среди учителей с присущим им рвением взялись за агитацию, но многие в нашей школе не стали проводить такие уроки — не из-за своей антивоенной позиции, а просто потому что были загружены работой под окончание четверти и у них до этого руки не дошли. Учителя из-за высокой бюрократизации элементарно ничего не успевают, а тут им еще привалила сверхурочная задача — учить детей родину любить.
То, что мы видим в соцсетях: дети, выстроенные буквой Z, в фуражках и с флагами — делается не по личной инициативе каких-то отдельных воспитателей, учителей или даже руководства школ. Я уверена, что на это пришла разнарядка сверху.
Конкретно у нас в школе, слава богу, такие фотосессии не проходили, но, знаете ли, может, еще не поздно: поскольку мы не центр, не Москва и не Петербург, до нас тренды доходят с опозданием. Классные часы про Украину, которые, как мне известно, в Москве делали уже на второй день войны, у нас проводились буквально на днях.
Недавно двое учащихся начальных классов бегали по коридорам и орали: «Слава Украине!». Естественно, эту забаву работники школы пресекли. Детей строго попросили не бегать хотя бы из-за антиковидных мер, шикнули на них, но мелкие продолжают носиться и прославлять Украину. Я не думаю, что они до конца понимают значение этой фразы, просто видят, какую реакцию это вызывает у взрослых, и продолжают так делать, дабы их позлить.
Нам говорят, что дети вне политики, а на деле получается, что у нас и презентации, и флешмобы, и конкурсы, таргетированные именно на детей. Вопрос: зачем? Ответ на этот вопрос, как по мне, очевиден — власти боятся того, что сегодняшние школьники с прорезавшимся политическим самосознанием примкнут к оппозиции.
Я предполагаю, что, если я начну громко высказывать свое мнение насчет происходящего в Украине, меня по головке не погладят. Но вообще не только у меня такое мнение: одна преподавательница на днях в учительской во всеуслышание назвала существующий на территории РФ режим фашистским, а все эти флешмобы — прыжком в обратном направлении, возвращением в прошлый век. Она также изъявила готовность продолжать высказывать свою позицию, пока ее к стенке не приставят. То есть проблески надежды имеются, в педагогических составах наших школ есть светлые головы.
«Когда политическая мобилизация проводится в интересах властей, присутствие детей в политике их ничуть не смущает»
Ксения (имя изменено), 24 года
преподаватель начальной коррекционной школы, Санкт-Петербург
18 марта у нас было празднование присоединения Крыма. Выглядело это так: детей, ранее находившихся в так называемой категории необучаемых, собрали в кучу и всучили им охапку воздушных шаров. Учителя за них нарисовали огромное количество плакатов, которые затем были вывешены на окна, выходящие во двор, в котором родители встречают детей. Дети перекатывали шарики, для них были организованы какие-то малоподвижные игры, и, соответственно, все радовались тому, что Крым наш.
Я работаю с детьми с задержкой психического развития. Мне лично, как молодому специалисту, не была поручена организация никаких политических мероприятий, мне даже не предложили с детьми нарисовать соответствующие рисунки. Однако это все было предложено старшим коллегам. И нас попросили обязательно сделать одну вещь — разместить в родительских чатах ссылку на Объясняем.рф, где якобы будет публиковаться достоверная информация по актуальным вопросам социальной и экономической ситуации в России. Я знаю, что это была разнарядка сверху, потому что это распоряжение получили учителя во всех школах нашего района — в учительских чатах это обсуждалось. Но, так как я этому источнику не доверяю, я родителям своих детей ссылку на него не отправила.
Для деток, которые с большей ясностью осознают, что происходит, в библиотеке организовали мероприятие с портретами Владимира Владимировича, также была сделана выставка, посвященная Крыму. Мои дети в этом всем не участвовали, у меня их забрали на танцы по расписанию, а в итоге провели с ними мероприятие, посвященное присоединению Крыма.
Годовщина пресловутой «Крымской весны» стала масштабным событием в нашей школе, но и до этого для наших детей проводились подобные пропагандистские мероприятия. Старшие преподаватели нашей школы увлекали детей созданием рисунков на тему «Zа мирное детство».
До абсурда с написанием писем солдатам или рисованием буквы Z из стоящих на коленях детей у нас в школе еще не дошло. Но милитаристская символика школу заполонила: повсюду висят детские рисунки с георгиевской ленточкой, с буквой Z. Один мальчик в моей группе изобразил букву Z и объяснил мне это тем, что он за Россию, за российских солдат, которым нужна сейчас помощь и поддержка. То есть он эту риторику принес из дома. Но большинство ребят индифферентно относятся ко всем этим мероприятиям, рисунки они воспроизводят бездумно, лишь бы удовлетворить учителей.
Администрация нашей школы вся ходит с прикрепленными к лацканам пиджаков георгиевскими ленточками. У меня достаточное количество молодых коллег, которые негативно воспринимают эту политическую мобилизацию в школах. Но те педагоги, которым под пятьдесят, массово самостоятельно и без каких-либо директив надели на себя георгиевские ленточки. И эти люди, я уверена, рассказывали детям, что такое буква Z, а также наверняка подчеркивали надобность защищать и поддерживать нашу армию.
Нынешняя ситуация обнажила несостоятельность нарратива про детей вне политики, который муссировался во времена митингов за свободу Навального. На самом деле, российские власти готовы втягивать детей в политическое безумие, им просто было удобно использовать лозунг «Дети вне политики», чтобы дискредитировать Навального и прогнать детей с улиц. А теперь, когда политическая мобилизация проводится в интересах властей, присутствие детей в политике их ничуть не смущает.
Пока что мои взгляды, конфликтующие с официальной позицией школы, неприятностей мне не создают. Меня за них не преследуют и выгонять не собираются, но и с флагом Украины я на работу не прихожу. Однако, если меня станут вынуждать участвовать в мероприятиях в поддержку «спецоперации» в Украине, я буду вынуждена решать: или я отказываюсь принимать в этом участие и ухожу в неоплачиваемый отпуск, или пишу заявление об увольнении по собственному желанию, или же я поддерживаю то, что мне предлагает администрация школы, и работаю по их правилам.
Я пользуюсь колоссальной поддержкой со стороны родителей. Все родители, с которыми я общаюсь на постоянной основе, не поддерживают действия нашей армии. Поэтому мой и их протест против подобных мер, если меня заставят поставить детей на колени с плакатами или сфотографировать выложенную их телами букву Z, я надеюсь, поможет решить этот вопрос в нашу пользу.
«Равнодушие — главная черта педагогов в нашей стране»
Павел Ковальчук, 27 лет
преподаватель лепки в художественной школе, Санкт-Петербург
Во флешмобах и акциях в поддержку боевых действий в Украине, к счастью, ни меня, ни детей участвовать не заставляли. Наоборот, на одном из педсоветов начальство предостерегло нас от разговоров о политике на уроках, предупредив, чтобы мы с учениками не распространялись на эти темы, старались их обходить; цитата: «Какова бы ни была ваша позиция».
Также преподавателей просили не говорить с детьми на уроках о политике и в сети не писать тоже. Что конкретно [не писать] — не уточняли. Я так понимаю, это из-за недавно принятого закона «о фейках». Думаю, что это не более чем забота о репутации и публичном образе школы: начальству не хочется выделяться или иметь в штате преподавателей под административным и уголовным преследованием.
Одна из моих учениц на уроке рассказала, что в ее общеобразовательной школе в день присоединения Крыма детей согнали в актовый зал вместо нескольких уроков и вынудили петь патриотические песни. Видимо, это были флешмобы в поддержку власти.
Конечно, я считаю, что политическая мобилизация школьников — крайне возмутительная практика, такого в принципе быть не должно. И было бы понятно, если детей с раннего возраста, как это делается в развитых странах, информировали бы о правах человека, дабы снизить подростковую агрессию, например. Или если бы с детьми говорили об их возможности изъявлять свою политическую волю. Но то, что происходит сейчас, на подобные практики не похоже.
Я слышал от собственных учеников, что в общеобразовательных школах нашего города уроки патриотизма идут полным ходом. Задаюсь вопросом: почему педагоги выполняют очевидно преступные приказы руководства? Есть, конечно, идейные, кто искренне поддерживает политику Путина, я таких встречал. Но думаю, большинство это делает из страха потерять свои зарплаты в 25–30 тысяч в месяц, а может, и того меньше. Берут под козырек, потому что им больше ничего не остается.
Я и сам такой же — возмутился происходящим, хотел уволиться и пойти на акцию протеста, а потом решил подчиниться требованиям, тем более что у нас в школе они вполне разумные. Официальная позиция нашей школы — политике не место в образовательном процессе — не идет вразрез с моими убеждениями.
Мне кажется, равнодушие — главная черта педагогов в нашей стране. Им сказали сначала по телевизору: то, что школьники выходят на митинги Навального, — это плохо. И они в унисон заголосили, как это плохо, что детей на митинги зазывают. Теперь детей заставляют петь патриотические песни в актовом зале на провластном флешмобе, и никого это не смущает, потому что государство такие меры одобрило, а самим учителям уже давно все равно. Ну и к фактору равнодушия прибавляется фактор финансовой зависимости и страх пойти против общественно поощряемой линии поведения.
Фото на обложке: Валерий Матицын, ТАСС/Scanpix
