После 24 февраля в ЗАГСах России образовались очереди из желающих подать заявление или перенести уже запланированную свадьбу на более близкую дату. «Холод» поговорил с парами, решившими пожениться прямо сейчас, о том, как официальный брак помогает спасти друг друга в нестабильное время.
«На церемонии я бы хотела быть в традиционном украинском наряде»
Маша и Антон (имена героев изменены), художница и поэт, 31 и 35 лет
Маша: Мы подали заявление в первый день войны. Хотя мы живем вместе с 2017 года, я решила, что именно сейчас это очень конструктивное решение. Пойти в первый день войны в ЗАГС — романтично, но совершенно не весело. Это переживание по своей силе напомнило мне начало фильма режиссера Райнера Вернера Фасбиндера «Замужество Марии Браун», где герои выбегают из-под обстрела: она — в свадебном платье, он — в военной форме.
Конечно, это решение принято на эмоциях. Но это не значит, что оно преждевременное или что все это не по-настоящему. Даже если люди женятся, чтобы эмигрировать, это значит, что так они спасают друг друга, значит, их душа жива.
Антон: Мысль про женитьбу периодически возникала у нас. Но у меня уже был неудачный опыт брака и не хотелось повторения. К тому же государственно одобряемые формы партнерства всегда были мне отвратительны. Но сейчас, когда жизнь радикальным образом поменялась, прежние страхи перестали иметь значение.
Экстренная свадьба стала для нас своеобразным спасательным кругом: в ситуации, когда привычная реальность рушится на глазах, как карточный домик, такие формы союза более надежны.
Маша: Так как я — гражданка Германии, брак — это очевидный способ эвакуации моего супруга, потому что во время войны становится страшно, в первую очередь, за мужскую часть населения. Я никогда не планировала жить в Германии, но мы занимаемся современным искусством, которое не может оставаться равнодушным к политике. К тому же, вся наша работа построена на связях с Европой, которые в один миг разрушились. В такой России я жить точно не хочу.
Антон: Я пока еще не до конца уверен в этом отъезде, я очень люблю Москву. Все, что я делал последние пятнадцать лет, и вообще то, чем я занимаюсь, связано с местной средой. Но сейчас я чувствую, что от этой среды мало что осталось.
Маша: Я мечтала о пышной свадьбе в стиле Прованс или рококо. Хотела, чтобы были родители, бабушки, дедушки и друзья. Сейчас это все невозможно. Но у меня нет никаких сомнений. Если говорить о свадьбе как о символическом акте, то наш брак — это символ скорейшего примирения и окончания военных действий. И на церемонии я бы хотела быть в традиционном украинском наряде.
«Последние несколько недель мы ощущаем себя как герои какого-то фильма»
Ксения и Евгений (имена изменены по просьбе героев), психолог и IT-специалист, 26 лет
Ксения: Мы начали встречаться в январе 2018 года, тогда же и съехались. Я переехала к Жене со своим котом, потом мы взяли из приюта собаку. Общая ответственность нас сплотила.
Раньше я особо не думала про брак, для меня в этом не было особой важности. Но в последние полгода я стала понимать, что пора — сейчас и именно с этим человеком. Я почувствовала, что хочу родить ребенка, может быть, нескольких, хотя это вроде как немодный путь сейчас для людей моего возраста. Я начала разговаривать об этом с Женей. Иногда это было довольно болезненно, потому что я видела — для него это не имело такой же ценности, он считал, что мы уже живем как семья.
Евгений: Я, конечно, думал о женитьбе, но решиться было сложно. Все хотелось сделать супер красиво, весело, небанально и обеспечить нам экономическую стабильность. Но теперь я понимаю, что мне просто не хватало решительности. Нынешняя ситуация показала, что все это не так значимо. Гораздо важнее иметь возможность быть рядом друг с другом в любых ситуациях — и в случае задержания, и в реанимации, и, не дай бог, в случае мобилизации. Поэтому вечером 24 февраля я сделал Ксюше предложение.
Ксения: Я просто сказала «да, я тоже этого хочу сейчас». Война выбросила нас из состояния комфорта и стабильности. И, наверное, каждый стал искать, на что сейчас можно опереться. Для меня было очевидно: в этом хаосе и крушении привычной картины мира мы можем опереться друг на друга.
Евгений: К тому же так проще эмигрировать. Я работаю в международной IT-компании, поэтому такая возможность теоретически есть. Пока что мы уехали в Грузию, но не исключаем дальнейшей релокации в Европу. Мы стараемся действовать в синергии, чтобы нам обоим было максимально комфортно. До этого мы только начали ощущать прелести взрослой жизни, стали покупать то, что раньше не могли себе позволить. Но сейчас, можно сказать, переживаем второе студенчество. А еще я теперь хожу и всем говорю: смотрите, у меня есть жена!
Ксения: Самое интересное, что в этом году у меня было две мечты: выйти замуж и отправиться в свадебное путешествие в Грузию. Так и получилось, хоть и немного в другом контексте. Платье я одолжила у подруги. Но несмотря ни на что получилась, как мне кажется, классная история любви как протеста. Последние несколько недель мы ощущаем себя как герои какого-то фильма, чем он кончится — непонятно, но мы верим, что любовь все победит.
«Решение пожениться стало маяком для нашего будущего»
Александра и Александр, адвокат и фронтенд-разработчик, 25 и 28 лет
Александра: Мы познакомились на студенческих дебатах в 2013 году, были в разных командах и спорили об эффективности американской экономики. Но все последующие годы нашего знакомства политические взгляды у нас в основном сходились. За это время все жизненные этапы — студенчество, поиск первой работы, построение карьеры — мы прошли вместе.
Мы думали о женитьбе, но хотелось все сделать осознанно и красиво. Сначала зарабатывали деньги на квартиру, потом на машину, потом делали ремонт. Параллельно строили карьеру. Честно говоря, просто не было времени сесть и организовать красивый праздник.
Александр: К тому же хотелось поехать в интересное место на медовый месяц, посмотреть что-то новое и далекое. Полтора года назад мы начали готовиться к путешествию в США, но вскоре стало понятно, что получить американскую визу очень трудно. И мы снова все отложили.
Решение о женитьбе мы приняли спустя неделю после начала спецоперации в Украине. Первые несколько дней мы отходили от шока, как и многие. Но потом стало понятно, что мне нужно будет уехать по работе за границу, а Саша поехать со мной не сможет.
Александра: Я — юрист с исключительно российской специализацией и не могу работать в отрыве от своих доверителей. Поэтому ближайшие несколько месяцев мы с Сашей точно не будем находиться рядом. Решение пожениться стало маяком для нашего будущего. Так мы закрепили наше давно созревшее желание быть друг с другом независимо от того, как будут дальше развиваться события в мире и где мы окажемся.
Александр: Я знаю много пар, которые сейчас решили расписаться, чтобы переехать, но в нашем случае это решение подтверждает, что мы и дальше хотим идти рука об руку.
Александра: Мы всегда мечтали о красивой свадьбе. Но в текущих условиях считаем, что морально и этически неприемлемо устраивать пышное торжество. Мы решили ограничиться форматом свадьбы для двоих — провести этот день друг с другом так, чтобы он стал памятным для нас, без сопутствующих торжеств.
«Инстинктивно мы ищем безопасность, в том числе и в отношениях»
Ангелина и Александр, клинический психолог и актер, 22 года и 37 лет
Ангелина: Мы познакомились при совершенно чудесных обстоятельствах. 19 марта 2021 года я пришла на иммерсивный спектакль про секс «Северное сияние». Нужно было ходить по комнатам, где зрителей ждал разный опыт: где-то звучали аудиозаписи, где-то было коллективное обсуждение. В одной из комнат предлагалось тактильное взаимодействие с актером. Без сексуального подтекста.
Когда я зашла в эту комнату, я увидела очень красивого молодого человека с пшеничными волосами. Его глаза встретились с моими, мы примерно три минуты трогали руки и ноги друг друга. Я страшно волновалась. А потом мне сказали: «Спасибо, опыт закончился, до свидания». Я не поняла, что значит — закончился? (смеется). Выйдя из комнаты, я сразу же нашла его в соцсетях, но решила не нарушать его приватность, а просто на него подписалась. Через минуту он мне написал. Через неделю мы пошли на свидание. Через месяц он познакомил меня со своей дочкой, а через год мы поженились.
Свадьбу мы начали обсуждать еще осенью 2021 года: я уже три года живу в Лондоне, а мой муж из Латвии, у него европейский менталитет, и ему было сложно в России. Но я не могу сказать, что решение пожениться было продиктовано исключительно вопросом эмиграции. Просто в процессе обсуждений, мы пришли к выводу, что по всем параметрам свадьба — это классная идея. Собирались пожениться 4 апреля, все спланировали. Но, когда началась спецоперация, я поняла, что дату нужно менять на самую ближайшую, так как на днях я должна была улететь в Лондон. Возвращаться в Россию в таких обстоятельствах я больше не хотела.
Александр: Мне сейчас очень сложно вспомнить этот день [24 февраля]. Было шоковое состояние. Мы созвонились с Ангелиной, она попросила меня позвонить в ЗАГС и перенести регистрацию на ближайшую дату. Я ответил: «Да, сейчас сделаю». На каком-то чувственном уровне я понял, что это абсолютно правильно, потому что казалось, что дальше может произойти вообще все что угодно, и нужна опора.
Ангелина: Мы расписались 28 февраля. Нам очень повезло, что согласились поменять дату, потому что, когда мы пришли в ЗАГС, увидели огромную очередь. Даже сотрудники были обеспокоены таким количеством желающих пожениться быстрее. И я их понимаю: нам всем сейчас страшно, инстинктивно мы ищем безопасность, в том числе и в отношениях. Важно знать, что есть кто-то, на кого можно опереться.
Ближайшие полгода мы будем в разлуке: я в Лондоне, муж пока в Москве до окончания театрального сезона. Потом он планирует перебираться ко мне. Но мне спокойно за нас, за наше будущее, потому что здесь, в Великобритании, мне не страшно говорить, что я думаю.
