Вечером 15 марта Останкинский районный суд оштрафовал Марину Овсянникову на 30 тысяч рублей за призыв к «несогласованной акции». За день до этого 43-летняя Овсянникова, работавшая редактором в дирекции информационных программ Первого канала, ворвалась в прямой эфир программы «Время» с плакатом против войны и пропаганды и потребовала остановить войну в Украине. Овсянникова моментально стала символом антивоенного движения; при этом о ней самой полдня не было ничего известно — позже женщина сообщила, что ее допрашивали 14 часов. «Холод» выяснил, откуда взялась Овсянникова и что она делала на Первом канале.
«Мой отец — украинец», — сказала Марина Овсянникова в обращении, которое записала перед тем, как ринулась в прямой эфир программы «Время» с антивоенным плакатом. Собственно, Овсянникова (тогда еще Ткачук) и родилась в Украинской ССР — в Одессе. Потом ее семья переехала на Кубань, а девушка всерьез увлеклась плаванием: сдала на первый юношеский разряд и даже победила в составе сборной Кубанского госуниверситета (КубГУ) в первенстве Краснодарского края среди вузов.
Овсянникова хорошо плавает и сейчас (описывая себя на фейсбуке, она указала, что переплывала Волгу и Босфор), но карьеру она еще в 1990-х решила связать с журналистикой: поступила заочно на журфак КубГУ и студенткой пришла работать на ГТРК «Кубань». Там вместе с ней работал оператором нынешний член Союза кинематографистов РФ Юрий Архангельский. По его словам, главным учителем Овсянниковой был тогдашний директор «Кубани» Владимир Рунов, преподававший у нее на журфаке. «Он привел на ГТРК несколько человек, и Марина стала его любимой ученицей, — рассказывает Архангельский. — Она тогда делала цикл программ “Обратная сторона” — о том, что у нас [в регионе] было не очень хорошо, скажем так. Программа снималась как документальное кино — одну-две недели, хронометраж был 45 минут. Темы были в основном социальные: плохо работает канализация — мы лезем в люки и снимаем».
В 1996 году Архангельский вместе с 18-летней Овсянниковой летали в командировку сначала в Моздок, а потом в Грозный. «Первая чеченская война заканчивалась, восстановление [городов] было, — говорит Юрий Архангельский. — Марина — такой человек: она соглашалась поехать по работе куда угодно — туда, где очень хорошо, и туда, где очень плохо, в любые места. Она не отказывалась ни от какой работы. [Не боялась] брать интервью там, где не очень хотели его давать. За это ей большой плюс, конечно».
О том, что они работают на государство, сотрудники канала особенно не задумывались, вспоминает другая бывшая коллега Овсянниковой: «Тогда времена были другие, в регионе было много изданий, оппозиционных губернатору, поэтому вопрос цензуры остро не стоял. Когда интересна сама работа, социальные сюжеты, о политике особо не думаешь. Да и нам было не так много лет, чтобы о ней думать». По словам собеседницы «Холода» (она попросила не называть свое имя), Овсянникова была «смелой и целеустремленной девушкой»: «Она снимала всегда сюжеты на социально значимые, острые темы — про обиженных и оскорбленных. Меня всегда умиляло, какая она сердобольная девушка. Хотела героям, о которых снимала сюжеты, с помощью своей журналистской работы помочь».
Какое-то время проработав корреспонденткой, Овсянникова вскоре пошла на повышение и стала ведущей программы «Вести Кубань». Бывшая журналистка «Коммерсанта» Мария-Луиза Тирмастэ писала, что Овсянникова была звездой кубанского телевидения. Ее учитель Владимир Рунов сказал «Холоду», что Марина Овсянникова «на работе нормально себя проявляла»; другим изданиям он заявил, что помог ученице поступить в РАНХиГС. Так в начале 2000-х журналистка переехала из Краснодара в Москву.
В Москве она вышла замуж за Игоря Овсянникова, который сейчас работает режиссером на RT. У них родились двое детей, а потом пара развелась — по словам главного редактора RT Маргариты Симоньян, они «давно живут разными жизнями». Нашла в Москве Овсянникова и новую работу — в дирекции информационных программ Первого канала. Как рассказал один из знакомых Овсянниковой журналистке Фариде Рустамовой, «она много лет была редактором в международном отделе в дирекции информационных программ, а именно в подразделении, которое занимается обменом и перегонами видеоматериалов». На деле это означает в основном работу технического и обозревательского толка. «В ее задачи входил перевод на русский язык прямой речи иностранных политиков, бизнесменов, деятелей культуры и обычных людей, а также создание видеообзоров, — объясняет собеседник Рустамовой. — Можно сказать, что она была винтиком в большой машине по подготовке новостных программ на Первом канале».
«На Первом канале, как и везде, работают самые разные люди. И, конечно, среди них есть такие, кто не разделяет официальную позицию, но не может сказать это вслух, опасаясь остаться в такое время без работы, — говорит Елена Афанасьева, которая раньше возглавляла Дирекцию креативного планирования Первого канала и Школу Первого канала. – В 1991 году в первый день путча в программе “Время” появился репортаж Сергея Медведева от Белого Дома, потому что не только сам журналист совершил поступок, но и потому что часть руководства смотрела в обе стороны, выбирая, кого выгоднее поддержать. Сейчас поставить в эфир федерального канала репортаж, не соответствующий официальной линии, нереально».
По всей видимости, именно поэтому Овсянникова выбрала путь прямой интервенции в эфир. Как сказал Фариде Рустамовой ее знакомый, коллеги были очень удивлены ее поступком, потому что никогда не слышали, чтобы она рассуждала о политике: «В основном, о детях, собаках и доме». В социальных сетях Овсянниковой «Холоду» тоже не удалось найти никаких политических публикаций — она публиковала в основном впечатления о путешествиях по Европе и фотографии своей собаки Берри.
Достоверно неизвестно, как именно Овсянниковой удалось попасть в прямой эфир Первого: ее работа на канале никогда не была связана с присутствием в кадре. Журналист и основатель фактчекерского издания «Проверено» Илья Бер, который сам в прошлом работал в структурах, связанных с Первым каналом, поговорил со своими знакомыми в дирекции информационного вещания. Как рассказывают собеседники Бера, для доступа в эфирную зону нужно открыть электронный замок, а также пройти через полицейский пост. Однако ничего из этого не кажется сотрудникам Первого слишком сложным: ключи от замка есть у многих, а полицейский сидит на этом месте много лет и не привык к каким-либо происшествиям. «Представь: коридор, слева стол, сидит мент, справа дверь, не закрывается. Надо просто толкнуть, — говорит собеседник Бера. — На этом посту ничего не происходило лет 300. Мент в полудреме. Тут бодрым шагом заходит презентабельная девушка, толкает дверь и проходит. Все это занимает две секунды. Мент даже не успевает понять, что происходит. От двери до Андреевой 7-10 метров без каких-либо препятствий».
Афанасьева считает, что выступление Овсянниковой — это ее «очевидно личный поступок, который может придать и уже придал сил многим ее коллегам». На следующий день после вторжения Овсянниковой в эфир «Времени» стали появляться свидетельства, что сотрудники государственных и провластных СМИ далеко не так единодушно одобряют войну, как могло показаться по эфирам. Как утверждает журналист и режиссер Роман Супер, из ВГТРК уже ушел «продюсер “путинского отдела”, уволился один из самых давних продюсеров “Вестей Недели”, уволился режиссер ежедневного эфира Глеб, руководитель “путинского отдела” Юлия Воробьева»; с НТВ ушел корреспондент Вадим Глускер, а с Первого — ведущая Жанна Агалакова. «Настроение у большинства остающихся сотрудников поганое: “Если б не кредиты, мы бы свалили”, — сообщает Супер. — Прямо сейчас в редакции сотрудникам говорят, что с ВГТРК уходит и телеведущий Сергей Брилев».
