Мы все в каком-то смысле умерли

В январе 2020 года в Кемерово бывший бойфренд жестоко убил 23-летнюю Веру Пехтелеву. Соседи, слышавшие крики девушки, много раз пытались вызвать полицию, но наряд так и не приехал; когда выломали дверь, было уже поздно. Год спустя, когда дошло до суда над убийцей и полицейскими, проигнорировавшими вызов, родственники убитой решили предать дело огласке: они боятся, что виновные отделаются слишком легко. По просьбе «Холода» Ирина Щербакова отправилась в Кемерово, чтобы рассказать историю Веры Пехтелевой от начала до конца.

Чтобы не пропускать главные материалы «Холода», подпишитесь на наш инстаграм и телеграм.

В 2013 году руководительнице детской студии «Киселевские авоськи» Валентине Бисировой позвонили из полиции и предложили устроить концерт для сотрудников. 

«Авоськи» — локальная достопримечательность Киселевска, стотысячного городка неподалеку от Новокузнецка. Раньше они были командой КВН — ездили по стране, брали призы; потом уголь в киселевских шахтах стал заканчиваться, а с ним — и спонсоры. Сейчас «Авоськи» — это студия пения и танцев, куда Бисирова берет всех: и талантливых, и не очень. Это ее принципиальная позиция: детям нужно чем-то заниматься, пусть лучше занимаются творчеством. 

Вера Пехтелева была очень талантливой. Стройную белокурую девушку Бисирова впервые увидела в детском лагере «Огонек», где 12-летняя Пехтелева выиграла песенный конкурс. «Гляжу, она такая активная, такая классная, — вспоминает Бисирова. — А у нее еще и голос красивый! У нее душа на сцене поет, она очень артистичная. Я знала, что она занималась у другого педагога, которого я уважала. Тут приходит: “Хочу заниматься у вас, Валентина Ивановна”. “Родная моя, но ты уже ходишь к другому человеку”. А она: “Если вы меня не возьмете, я вообще не буду петь!” Понимаете, в ней был стержень. Решила — и все». 

Так Вера Пехтелева стала одной из любимых учениц Бисировой. Вместе с «Авоськами» она регулярно выступала на благотворительных концертах — в детских домах и для ветеранов; даже когда Пехтелева окончила школу и уехала из Киселевска, летом она приезжала в родной город, чтобы поучаствовать в концерте. 

«У нас все красивые, все с хорошими голосами, но вот как-то так вышло, что стоило ей выйти на сцену, и все камеры сразу на нее, — вспоминает преподавательница. — А ведь у меня в шоу-программах было 800, 1500 человек». Сохранилось видео: Вера выступает на концерте по случаю Дня победы. Выбор песни — не самый типичный: «Я — живая река» Евгении Власовой, умеренно популярный в начале 2000-х поп-номер про расставание. Пехтелевой шестнадцать, но выступление выглядит неожиданно взрослым.

Когда «Авосек» позвали выступить для полицейских, Пехтелева, конечно, тоже вышла на сцену. «Мы в шесть утра встали, в восемь уже были на сцене, — вспоминает Бисирова. — Мы с таким уважением и благодарностью это всё сделали! Дети пели, Вера пела. Я сказала [полицейским]: “Спасибо, вы такое делаете дело доброе, вы оберегаете нас”». 

На фотографиях она стоит в обнимку с полицейскими и искренне улыбается: дети благодарят сотрудников правоохранительных органов за тяжелую и опасную работу. 

— Мне тогда и в голову не могло прийти… — продолжает Бисирова. — Случись это у нас в городе, Верочку, может, и спасли бы? Я не знаю. Девчонки пели, я говорила, «ребят, какие у нас достойные офицеры». Ну и что? Что получилось?

14 января 2020 года в Кемерово Веру Пехтелеву три с половиной часа убивал бывший молодой человек Владислав Канюс. Соседи пытались вызвать полицию семь раз, но никто так и не приехал. 

История «Авосек» типична для Киселевска: шахтерский городок последние годы медленно приходит в упадок. Здесь еще есть МФЦ и больница, но уже нет похоронного бюро — за этим надо ехать в соседний Прокопьевск. Средняя зарплата в городе — чуть больше 25 тысяч рублей (в два раза меньше, чем в целом по области). За последние 20 лет численность населения снизилась на 30 тысяч человек — то есть на четверть. На продажу в городе выставлена треть квартир — их никто не покупает. Причина проста: когда-то крупнейшими работодателями в городе были шахты; теперь все они закрыты — правда, пока работают несколько угольных разрезов и обогатительных фабрик.   

Вот и мать Веры Пехтелевой Оксана работает не в Киселевске. Каждый день она встает в полпятого утра и едет в соседний Ленинск-Кузнецкий управлять бригадой в клининговой компании, обслуживающей местный горнообогатительный комбинат. В подчинении Оксаны 60 человек. Некоторым она отдает свои вещи, некоторых убеждает кодироваться от алкозависимости, знает почти все о детях и внуках своих сотрудников. Шутит, что она им как мама. 

Семья вообще значит для Оксаны очень много. Она обожает своих родителей — папу-подполковника и маму-преподавательницу французского; говорит, что они научили ее относиться к людям по-доброму и быть порядочным человеком. С бывшим мужем Евгением, отцом Веры, они до сих пор общаются близко, а когда разводились 15 лет назад, старались сделать это максимально нетравматично для дочери. Это получилось: Вера сохранила хорошие отношения и с матерью, и с отцом, да и с отчимом, тоже Евгением, они друг друга очень любили.  

По словам матери, Вера росла беспроблемным ребенком — смешная, веселая, ласковая. Любила наряжаться и привлекать к себе внимание. На детсадовских и школьных фотографиях она почти неизменно в пышных платьях с рюшами: кланяется, расправив юбку, закидывает ноги на кресло, задумчиво смотрит в книгу о Барби. Вера дружила с девочками и мальчиками, вечно всех мирила, а сама особенно ни с кем и не ссорилась. Обожала животных — принесла домой кота Есю, узнав, что собака-пекинес Жужа грустит в одиночестве. Подкладывала матери под подушку записочки с признаниями в любви и пожеланиями хорошего дня — даже когда уже стала студенткой и переехала в Кемерово.

В Вере была детскость, которую многие находили трогательной. Она собирала наклейки с миньонами из «Магнита», уже будучи взрослой девушкой: ей нравилось все милое. Любила здороваться, смешно наклоняя голову и говоря: «Пивет». Теперь Оксана ловит себя на том, что иногда делает так же.

Оксана Пехтелева больше рассказывает о дочери, чем показывает. Многие снимки и видео Веры не сохранились: телефон и ноутбук девушки ее бывший молодой человек Владислав Канюс разбил в ночь убийства. Судмедэксперт насчитал на теле Веры как минимум 56 воздействий разного характера — следы от удушения, резаные раны, оставшиеся от ножа, сломанные кости, кровоподтеки. 

Когда Веру хоронили, у родителей не сразу получилось подобрать ей одежду. Хотели положить в гроб в наряде невесты — так часто поступают с молодыми незамужними женщинами. Но в свадебном салоне все платья были или с декольте, или с голыми плечами. В итоге Оксана купила самый закрытый наряд, который нашелся в магазине — мусульманский. Даже на руки Вере надели перчатки, чтобы не было видно сорванных ногтей. 

В день похорон Оксана и Евгений Пехтелевы не узнали в человеке, лежащем перед ними, свою дочь. Стали кричать: «Это не наша девочка, дайте нашего ребенка!» Гример восстанавливал лицо Веры четыре с половиной часа, но вышло все равно не похоже. Сотрудница бюро ритуальных услуг подошла к Оксане и шепнула: «Личико не трогайте, не трогайте волосики, голову». Сзади от черепа, как вспоминает Оксана, ничего не осталось.  

Как рассказывают родные и знакомые, общительность в Вере сочеталась с некоторым упрямством — если она что-то решала для себя, разубедить ее было почти невозможно. Это не раз проявлялось и в ее отношениях с Владиславом Канюсом. 

Они познакомились в 2016 году в Киселевске. По словам родителей и друзей Пехтелевой, Канюс сильно отличался от ее предыдущего, красивого и доброжелательного парня: был мрачен и нелюдим; знакомясь с Оксаной, едва сказал несколько слов. Его родители разошлись, когда он был ребенком; мальчик остался жить с отцом, Романом Канюсом. Он жил в одном доме с отцом Веры. В 2011 году Роман Канюс украл мобильный телефон из магазина, а после этого застрелился из ружья.

Окончив девять классов, Влад Канюс бросил учебу. Несколько раз, еще до знакомства с Верой, попадал в передряги — пару раз его задерживали за сопротивление полицейским, еще раз — за мелкое хулиганство. В Кемерово он переехал вместе с Верой и жил с ней в квартире, за которую платили ее родители. Одно время подрабатывал грузчиком, потом продавал алкоголь, но постоянной работы так и не нашел. Вера училась и, как рассказывает Оксана Пехтелева, параллельно обеспечивала быт — стирала, гладила, убирала. 

«Мы постоянно из-за него спорили, — говорит Оксана. — Ну как — спорили? Я все время пыталась до нее достучаться, ждала, когда она образумится». 

Похожие вещи рассказывают про Канюса и его отношения с Верой и подруги девушки: немногословный, замкнутый, мрачный. «Про него, в принципе, она особо не распространялась, — рассказывает Кристина Минакова, подруга по “Авоськам”, которая училась с Пехтелевой в университете. — Говорила какие-то обычные вещи. “Вот, мы с Владом поругались”, “вот, он как всегда гонит”». Другой подруге, Кире Егоровой, Вера иногда рассказывала о ссорах. Обычно они случались, когда Канюс общался и выпивал с друзьями, после чего «вел себя неадекватно». То, что отношения продлились несколько лет, и друзья, и родители Веры объясняют ее стремлением спасать других людей. 

Осенью 2019 года Вера все-таки решила расстаться с бойфрендом — и сообщила об этом матери по телефону. «Мамочка, вот бывает такое, что ты просыпаешься утром, и у тебя сразу, одним махом переоценка какой-то ситуации происходит?» — спросила она, а потом отказалась рассказывать Оксане подробности, сказав, что ей нужно время, чтобы прийти в себя. Теперь мать думает, что тогда Канюс ее впервые ударил. 

По всей видимости, примерно так оно и было. Незадолго до расставания Вера рассказала Кире Егоровой, что Влад сильно толкнул ее во время ссоры. Вскоре она переехала в общежитие. Егорова вспоминает, что уйти Вера пыталась «по-хорошему», сохранив с бывшим партнером человеческие отношения. Бывший бойфренд остался жить в квартире — так вышло, что аренда уже была оплачена на несколько месяцев вперед. 

Канюс расставаться не хотел. На Новый год он приехал в Киселевск вслед за бывшей девушкой, постоянно ей звонил. Вера не брала трубку. Тогда Канюс начал писать ее матери в Whatsapp — делал Оксане комплименты, поздравлял с праздниками, говорил, что им надо продолжать общаться. Оксану это возмутило: «Я ему написала, ты меня несколько лет не поздравлял, ни с днем рождения, ни с восьмым марта. Бесит меня такая двуличность. Сказала, оставь нас с Верой в покое, ты не герой ее романа».

По словам Киры Егоровой, особенно близко общавшейся с Верой незадолго до ее смерти, когда девушка была в Киселевске во время январских праздников, Канюс встретил ее на улице. Пригласил к себе домой, а потом отказался отпускать и стал угрожать. В итоге ей все-таки удалось вырваться — а тем же вечером, как говорит Егорова, Канюс написал уже ей, сообщив, что беспокоится за Веру, которая сбежала из его квартиры и оказалась на улице в неблагополучном районе. Подруга предполагает, что на деле Канюс с ее помощью хотел узнать, где находится Вера. Другие близкие Пехтелевой об этом случае не знают — но вспоминают, что в новогодние дни девушка выглядела подавленной. 

13 января 2020 года Вера Пехтелева заехала в свою кемеровскую квартиру, чтобы забрать ноутбук — он был нужен, чтобы подготовиться к экзамену. К нему же готовилась Кристина Минакова — и позвонила подруге, чтобы что-то обсудить. Когда они говорили, Минакова услышала, как кто-то рядом включил телевизор. 

— Влад, сделай потише! — попросила Вера.

Он что-то крикнул в ответ. 

Полушепотом Вера сказала Кристине в трубку:

— Да тут Влад опять гонит.

Потом она попросила: «Если я тебе напишу, отреагируй». И ничего не написала. 

В тот же день в квартиру должна была заехать Кира Егорова — помочь Вере перевезти оставшиеся вещи. Поначалу договаривались в районе обеда, но в итоге оказалось, что Кире удобнее сделать это в районе шести. Вера попросила писать ей почаще, чтобы Канюс понял, что девушку ждут, и не задерживал ее. 

В районе пяти часов Кира была на Ленинградском проспекте. Она отправляла Вере сообщение за сообщением, пока не получила в ответ аудио с голосом Канюса: тот потребовал больше не писать и выключил телефон. Еще через некоторое время Егорова зашла в подъезд и поднялась к квартире Веры. Около часа она стояла у двери — стучала, просила подругу выйти. Та не реагировала. Кира посмотрела в замочную скважину — и увидела силуэт Веры. Казалось, что с ней все в порядке. Испытав одновременно облегчение и раздражение, Егорова уехала домой. Эту историю ей с тех пор то и дело приходится рассказывать вновь и вновь — то следствию, то журналистам.  Девушка до сих пор считает себя косвенно виноватой в смерти подруги и прокручивает в голове альтернативные сценарии: что было бы, если бы она поступила по-другому? 

14 января в 4 часа 55 минут начальник смены дежурной части кемеровского отдела полиции «Ленинский» Михаил Балашов получил из дежурной части сообщение: в квартире 738 по адресу Ленинградский проспект, дом 28, происходит драка и слышны женские крики. 

Крики раздавались из-за двери с трех часов ночи. Их услышала соседка Наталья Ощепкова, когда возвращалась вместе с мужем Денисом домой из гостей — отмечали старый Новый год. Ощепковы решили подождать — вдруг шум стихнет; а когда он не прекратился, удостоверились, что звук идет из квартиры 738. Вместе с женским криком был слышен стук — как будто девушка пыталась выбраться из квартиры. 

Ощепковы начали стучать, но им никто не открыл. Девушка стала звать на помощь. Наталья позвонила по номеру 112. 

— Нам бы полицию вызвать, тут у соседей какая-то бойня происходит. Девушка орет, прям истерически. 

Оператор ответила Наталье, что вызов передали сотрудникам, и на адрес направят экипаж «для разбирательства». 

Крики «А-а-а-а!!» и «нет-нет-нет!» слышали не только Ощепковы. Возле двери в квартиру 738 стали собираться соседи c других этажей. Полиции все не было. Ощепковы и их сосед Сергей Балиев снова и снова набирали 112. За полтора часа они позвонили по этому номеру семь раз. Оператор отвечала, что наряд уже отправили, а когда приедут — неизвестно. 

Крики Веры Пехтелевой слышны и на записи одного из звонков в полицию.

— Девушка, вот вы слышите, как она орет там за дверью? — спрашивает один из соседей.

— Я что должна сделать-то? — отвечает оператор

— Где милиция, блядь?

— Вы почему так разговариваете?

— А как мне дверь-то открыть? Там ее убьют сегодня, блядь!

— Полиция приедет. Не надо материться!

Примерно в то же время у двери появились старший брат Владислава Канюса Святослав с другом, Вадимом Тумандеевым. В Кемерово они ехали три часа из Новосибирска. Полиции Тумандеев расскажет, что Святослав Канюс поднял его ночью, попросив помощи. Уже в машине Канюс объяснил: младший брат серьезно поругался с девушкой; он боится, что Влад может причинить ей вред. Крики из квартиры 738, как вспоминал Тумандеев, были слышны даже с улицы. 

Молодые люди поднялись на этаж, где уже столпились соседи. Полицию ждали, полиции не было. На стук никто не реагировал. Канюс-старший, по словам Тумандеева, предложил ломать дверь — и среди ночи они поехали за ломом, который удалось одолжить «у сторожа на стоянке». Как рассказывает Денис Ощепков, сразу после того, как Канюс и Тумандеев ушли, женские крики прекратились. Послышался мужской голос: «Вера, прости меня, я тебя люблю». Вернувшись, Святослав Канюс позвонил брату (как часто они разговаривали до этого, неизвестно). По телефону тот признался, что убил Веру. 

Канюс-старший, Тумандеев и жители подъезда совместными усилиями выломали дверь. Внутри Ощепков увидел мертвую Веру Пехтелеву. Тумандеев увидел на стенах разводы крови. Влада Канюса они нашли в ванной; он был пьян; в руках у него был кухонный нож. 

Лицо Веры, по воспоминаниям Тумандеева, было оранжевого цвета, в запекшихся пятнах крови. Позднее судмедэкспертиза установила, что первые повреждения Вера Пехтелева получила за шесть часов до смерти. Канюс избивал ее, душил шнуром от утюга, резал. 

Примерно в 6 утра 20 минут Наталья Ощепкова снова позвонила по номеру 112 и сказала: раньше она уже вызывала полицию, но никто не приехал, а девушка, о которой она говорила, мертва. В квартиру поехал заместитель командира роты отдельного батальона патрульно-постовой службы полиции Александр Иличкин — на своей машине. Вскоре подъехали и сотрудники ГИБДД, а потом — следователи и судмедэксперты. Владислава Канюса задержали. 

— Сигнал этот из ебеней на лыжах, — сказал Михаил Балашов, когда получил первое сообщение о происходящем на Ленинградском проспекте. 

Он обратился в Росгвардию и получил ответ, что все имеющиеся машины проверяют сработавшие в городе сигнализации. Оба экипажа ГИБДД тоже были заняты: один оформлял пьяного водителя, другой дежурил в аэропорту по приказу начальника МВД области. Старший сотрудник наряда группы немедленного реагирования еще за два часа до вызова сказал Балашову, что у них закончился бензин.

В 5 утра 10 минут, через 15 минут после первого звонка соседей Веры Пехтелевой, когда крики еще продолжались, Балашов отправил оперативную группу на «мирный труп» — в дом, где было обнаружено тело пожилого мужчины, умершего до приезда скорой. Позже Балашов будет объяснять следователю: он сделал это, потому что сообщения о трупах находятся в приоритете, хотя ни в каких приказах это формально не прописано. Отправив оперативную группу, он пошел вздремнуть. На смену вышел Дмитрий Тарицын. Никаких указаний от Балашова по вызову с Ленинградского проспекта Тарицын не получил — и тоже не стал никого отправлять.

Когда выяснилось, что Веру Пехтелеву убили, полицейские забеспокоились. К тому же сотрудники группы немедленного реагирования сказали, что могли бы выехать на вызов, если бы он был срочным. Балашов должен был знать, что никаких проблем с дозаправкой нет — он сам в прошлом неоднократно отдавал соответствующие распоряжения. Почему в этот раз он решил просто лечь спать, неизвестно.

В те минуты, когда только стало известно, что женщину на Ленинградском проспекте убили, оперативный дежурный Мария Дунаева начала плакать. Когда коллеги спросили, что случилось, она ответила, что переживает «за Мишу Балашова». После этого Дунаева стала еще раз обзванивать все службы, чтобы те срочно выехали на место преступления.

После всего случившегося против Балашова и Тарицына возбудили уголовное дело. Балашов отказался признавать вину; ни одного из полицейских не отстранили от работы даже на время расследования. Когда через год следователь Землянко передал в прокуратуру обвинительное заключение, выяснилось, что, сочтя полицейских виновными, он квалифицировал их действия по статье о халатности без значительных последствий. Максимальное наказание по ней — штраф до 120 тысяч рублей или исправительные работы. Вторая часть той же статьи Уголовного кодекса — халатность, повлекшая по неосторожности причинение тяжкого вреда здоровью или смерть человека — предусматривает лишение свободы на срок до пяти лет. Государственный обвинитель попросил переквалифицировать дело на первом же заседании суда. 

Против Владислава Канюса возбудили дело по части 1 статьи об убийстве — она предусматривает от 6 до 15 лет лишения свободы. В мае 2020 года адвокат семьи Пехтелевых Илья Большаков попросил следствие переквалифицировать действия Канюса на вторую часть статьи — «убийство, совершенное с особой жестокостью» (от 8 до 20 лет тюрьмы). Старший следователь удовлетворил ходатайство, но дело так и не переквалифицировали. 11 марта об этом ходатайствовал в суде уже государственный обвинитель. 

Семья Пехтелевых год не предавала убийство Веры огласке. Пехтелевым было тяжело говорить о смерти дочери. К тому же они до конца надеялись на то, что добьются переквалификации статьи до того, как начнутся суды. Сменить тактику они решили, только когда увидели обвинительное заключение. Подруги Веры запустили петицию о переквалификации дел (на момент публикации этого материала под ней более 120 тысяч подписей) и начали писать блогерам. Делом заинтересовалась правозащитница Алена Попова — соавтор пока не принятого законопроекта о профилактике домашнего насилия и соосновательница сети взаимопомощи для женщин «Ты не одна». В СМИ были опубликованы видеозаписи происходящего в участке, на которых Балашов не отправляет наряд, и аудиозаписи телефонных разговоров: соседи просят прислать полицию, дежурная обсуждает с коллегой, что «баба верещит дурниной» и добавляет: «Ладно, все хорошо».

Суд по делу Балашова и Тарицына начался в Кемерово 26 февраля 2021 года. Адвокаты полицейских требовали закрыть процесс для журналистов, но судья им отказала. А потом удовлетворила ходатайство защиты о переквалификации дела — и оно отправилось обратно в прокуратуру. 

Незадолго до этого начали судить и Владислава Канюса. Как и полицейские, он отказался общаться с журналистами, а на заседаниях в основном смотрел себе под ноги. 

Вадим Тумандеев, который в день убийства рассказывал следствию, что знал о ссоре и что Канюс признался брату в убийстве, теперь изменил свои показания. На суде он рассказал, что поехал в полночь из Новосибирска в Кемерово «просто за компанию», о конфликте Владислава с Верой ничего не слышал, а когда вышел из машины, «были слышны обычные отголоски, характерные для многоэтажного дома». Происходившее между Пехтелевой и Канюсом Тумандеев назвал «обычной ссорой». Его словам не поверил почти никто из находящихся в зале суда. 

— Вы сказали, это обычная ссора, — произнесла судья. — Что же такого необычного было, что люди встали ночью в будний день в коридоре общежития многочисленным образом, а вы побежали искать предметы, чтобы вскрыть дверь?

— Обычная ссора, — растерянно повторил Тумандеев. После этого он пробормотал, что отвечать на вопросы ему «уже тяжело психологически». Судья предупредила Тумандеева об уголовной ответственности за дачу заведомо ложных показаний. Он сослался на следователя, который сказал, что «лучше знает, как написать», — и ответил, что читал свои старые показания, но «в детали не вникал». 

Сам Владислав Канюс оживился во время судебного заседания 2 марта дважды — когда его спросили, не возражает ли он против зачитывания данных экспертизы, и когда судмедэксперт, проводившая вскрытие тела девушки, рассказывала о характере повреждений и предположила, что ее могли душить несколько раз. 

— Те повреждения, которые причинили вред здоровью, сколько [потребовали] действий? — спросил убийца. 

— Ваших действий? — уточнила судмедэксперт.

— Да.

— Я не квалифицирую ваши действия, для этого есть суд. 

Эксперт отказалась оценивать «обычность» ссоры. «Но я могу сказать одно, — добавила она. — Повреждений было очень много. Присутствовало многообразие травмирующих предметов. Женщину били в течение определенного времени. Это мое мнение именно как эксперта». 

Отец Веры Пехтелевой Евгений заседание 2 марта провел за дверью — заходить внутрь и в очередной раз смотреть на Канюса ему было тяжело. На одном из предыдущих заседаний Канюс, как показалось Пехтелеву, намеренно провоцировал его — отпустил оскорбительный комментарий в адрес Веры. 

Друзья Веры Пехтелевой утверждают, что до сих пор видят аккаунт Владислава Канюса в списке пользоваталей, просмотревших их сториз в инстаграме. Около двух недель назад Кристина Минакова обнаружила, что в «Одноклассниках» к ней в друзья добавился человек с именем Канюса и фотографией Канюса на аватаре. Запрос провисел около суток, после чего неизвестный его удалил.

В статусе у него было написано: 

«Судить меня дано лишь Богу, другим я укажу дорогу».

Через несколько месяцев после смерти дочери Оксана Пехтелева с мужем продали квартиру и купили новую. 

— Я не могла смотреть на Верочкину комнату, — объясняет Оксана. — И не могла оставаться одна, начинала плакать. Я среди ночи просыпалась и видела Верочку, в свадебном платье.

В новой квартире уже постелили ламинат, поклеили аккуратные светлые обои, поставили мебель, но ремонт пока так и не закончен — им занимаются в свободное от работы и судов время. 

После убийства Веры у Оксаны стали отниматься ноги. Правая не ходила совсем. На работе ей дали отпуск, чтобы смогла хоть немного прийти в себя. 

— Потом я поняла, что обязательно нужно идти на работу, чтобы не сойти с ума, — вспоминает она. — Я слышала, как про меня говорили, чего она такая веселая ходит, в трауре надо быть. Но мне нужно делом заниматься, я не могу просто сидеть, сложа руки, и плакать. Я жить буду для родителей моих, для всех, кто меня любит, для Верочки. Сейчас у меня цель добиться справедливости.

Выдохнув, Оксана добавляет:

— Этот гад, он ведь не только Веру убил. Мы все после того, что произошло, в каком-то смысле умерли.

Евгению Пехтелеву, как и Оксане, теперь сложно оставаться в одиночестве — в голову сразу лезут мысли о дочери: «Сердце пополам рвется. Только подумаешь — и слезы льются-бегут». Когда он ездит в машине один, обязательно включает записи молитв — чтобы не сидеть в тишине. В угол с иконами у себя дома он поставил коллаж из фотографий Веры. 

У деда Веры, отца Оксаны, после смерти внучки начались серьезные проблемы со здоровьем — он стал задыхаться. Бабушка до сих пор все время плачет. Муж Оксаны стал уходить в выходные в лес якобы за грибами — на самом деле ему, обычно сдержанному, нужно было прокричаться. Собака Пехтелевой некоторое время бросалась на улице ко всем, кто хоть немного напоминал Веру пластикой или тембром голоса.

Возле могилы Веры, как вспоминает Оксана, постоянно что-то происходило: то ее облюбовало семейство бурундуков, то прибилась бродячая собака, то вся могила заросла мясистыми грибами-коровниками. Грибы с кладбища собирать было нельзя, поэтому пришлось ждать, пока они сами засохнут, чтобы расчистить пространство. 

На первый год Пехтелевы соорудили Вере большой, добротный крест — ставить ничего тяжелее нельзя: есть риск, что просядет земля. Когда потеплеет, они хотят заменить крест на гранитный памятник, который заказали у скульптора. На памятнике Оксана и Евгений попросили выгравировать: «Я река, я река, я живая река» — строчку из песни, которую Вера пела в шестнадцать.